Марина Болдова

Третий круг рая

© Болдова М., 2022

© ООО «Издательство „АСТ“», 2022

На ее глазах автомобиль, двигавшийся с запредельной для города скоростью, занесло, он вылетел на газон и воткнулся в столб. Ляна закричала. Авария была страшной, как и история человека, сидевшего за рулем…

«Силы небесные! – прошептала Ляна, прячась за спинами прохожих. – Я не хотела, чтобы все кончилось вот так!» Ее никто не услышал. Никто, кроме весьма пожилого мужчины, обернувшегося на ее тихий возглас.

– Вы что-то сказали? Мне? – Он пытливо всмотрелся в ее лицо.

– Нет-нет. – Ляна независимо передернула плечами, отвернулась и пошла прочь.

– Ведьма! – донеслось вслед злобное шипение старика. – Не хотела она! Рыжая ведьма…

Он протиснулся сквозь толпу ближе к месту аварии…

Я сделала это впервые – нарушила главное правило любого экстрасенса, гадалки, целителя: вмешалась, когда не просили. И теперь готовилась предстать перед судом – не Божьим, нет: мой дар (или проклятие) смешал меня с толпой тех, кому предстояло покинуть этот мир во время чумы двадцать первого века. Каждому из этой толпы предстояло пройти свой ад – на Земле или уже покинув ее. Мне земного времени осталось двадцать два часа двадцать две минуты двадцать две секунды… двадцать одна, двадцать, девятнадцать…

Глава 1

Он пришел поздно. Сумрачный летний вечер после дневного проливного дождя был спасительно прохладным – город задыхался от жары уже которую неделю. Не дожидаясь приглашения войти, ввалился в прихожую, двумя движениями скинул с ног летние сандалии и только после открыто посмотрел на меня. «Только не гони!» – выдохнул жалобно, протягивая ко мне руки. Я невольно отшатнулась, кивнув. Почему не выставила за дверь сразу? Он выглядел безумным, загнанным зверем, каким-то внутренним чутьем нашедшим единственное убежище. Где примут и помогут. В глазах – мольба, боль потери и отчаянный страх такой силы, что у меня, тут же перетянувшей на себя немалую долю этого страха, подкосились колени. Но закройся я от него, выставь энергетический барьер – он упал бы замертво прямо здесь, в прихожей. От него уже веяло смертью. Только я пока не поняла – за ним ли она пришла или… за той, кого он не так давно оттолкнул от себя, тут же трусливо сбежав. За молодой, нереально красивой женщиной, чье лицо перед моим мысленным взором быстро превращалось в застывшую маску.

Я, Ляна Бадони, знала обоих – и его, и эту женщину: когда-то мы учились в одном классе. Только я ушла после девятого в музыкальное училище, а они остались. Захар Тальников и Жанна Каверина. Пара, которой пророчили блестящее будущее. Ему – в науке. Ей – в балете. Обоим – в совместной семейной жизни.

– Куда мне… пройти? – Захар покрутил головой: дверей в обозримой близости было пять и только одна гостеприимно распахнута – в крошечную кухню.

– Сюда, – кивнула я на ближнюю справа.

Резко распахнув обе створки, он сделал широкий шаг и остановился, загородив дверной проем.

– Вот же черт! Ты правда ведьма, что ли? Лянка?! – Он обернулся, а я вдруг поняла, что он ничего обо мне не знал эти четырнадцать лет. И пришел лишь потому, что помнил, где жила, когда мы учились в школе. Или на пути его бегства мой дом стоял первым?

– Уйдешь или рискнешь войти? – невольно усмехнулась я, испытав легкую обиду.

– Куда?! Куда это?! Мне некуда! – тут же испугался он, торопливо делая еще несколько шагов и усаживаясь в кресло.

Возможно, не нужно было пускать его в комнату, где я вела прием, вот так, сразу. Единственное широкое окно всегда было закрыто плотной темно-серой шторой, из-за чего в помещении даже солнечным днем царил полумрак. Светильник под потолком я включала редко. Чтобы видеть карты и лицо человека, мне обычно достаточно света бра на стене слева от моего кресла. Сейчас на полках, комоде и поверхности декоративного камина догорали свечи, все разного размера и цвета. На овальном столике, покрытом алой бархатной скатертью, «отдыхала» колода карт Золотого Таро, притягивая взгляд загадочными для непосвященного картинками. Ритуальный ножик, агатовые четки и небольшой православный крест я успела уложить в шкатулку, но крышка оставалась открытой. Из колонок тихо звучала очередная композиция «Энигмы».

– Да, ведьма, – просто ответила я и нажала выключатель на стене – яркий свет люстры тотчас лишил помещение таинственности. – Расслабься, Захар, в жабу превращать тебя не собираюсь. Скажи, зачем ты убежал из дома? Возможно, Жанна была еще жива.

Это была моя маленькая месть. Сейчас он засыплет меня вопросами, пытаясь скрыть страх, затем встанет в позу «не верю, тебе рассказали», а успокоится, лишь когда до него дойдет, что как раз рассказать мне никто ничего не мог. Не было там, в доме, никого. Он и Жанна. И последний кадр в его памяти – она, Жанна, неподвижно застывшая в нелепой позе на белоснежном пушистом коврике: ноги согнуты в коленях, руки раскинуты в стороны, спина опирается на кровать. Половину лица не видно, его закрывают растрепавшиеся волосы…

– Не жива она, Лянка. – В голосе звучала обреченность. – Я ее убил. Не хотел, нет! Вышло случайно, веришь? Нужно было бы, чтобы она в себя пришла, алкашка! Выспалась, что ли… или наоборот, вообще заснула. – Захар бросил на меня испуганный взгляд. – То есть я не это хотел сказать! Вообще – это чтобы спала уж, а не отсвечивала перед матерью. Мать вот-вот должна была прийти, я уж думал – там она, когда домой ехал. Но, слава богу, не было ее. Или наоборот, не слава богу?! А?! Как думаешь? Ну да… Как ты думать можешь… Тебя там не было, да и по фигу уже я тебе! Зря пришел…

– Захар, хватит истерить, – спокойно посоветовала я: мне нужно было подумать.

– А ты спрячешь меня? Ну, хотя бы по старой памяти! Сейчас Жанкина мать уже наверняка пришла, а там – труп вместо дочери. Ты знаешь, кто у нее любовник? У Гелы?

Я не знала. Ангелина Станиславовна осталась в моей памяти неким воздушным