«Апокалиптический триптих» был задуман как серия из трех антологий, в каждой из которых должна быть раскрыта какая-то одна из граней события конца света. Том первый, «Хаос на пороге», рассказывает о том, что происходило накануне Апокалипсиса. Второй том, «Царствие Хаоса», содержит истории, описывающие сам Апокалипсис. Третий том, «Хаос: отступление?», как и следовало ожидать, составлен из рассказов, где говорится о последствиях апокалиптических событий.

Но мы не могли просто удовлетвориться триптихом антологий; в наши планы входило также дать триптихи-рассказы. Поэтому, когда мы подыскивали для нашего проекта конкретных авторов, то просили их написать для нас не просто рассказы, но по рассказу для каждого тома, соединив их общими героями и сюжетными линиями – с тем чтобы читатель получил целую серию мини-триптихов.

Таким образом, вышло так, что большинство рассказов данного тома (восемнадцать из двадцати трех) соотносятся с рассказами, включенными в антологии «Хаос на пороге» и «Царствие Хаоса». И если вы, уважаемый читатель, уже прочитали том первый и том второй, получив (как я надеюсь) удовольствие от прочитанного – спасибо вам! Мы рады, что вы обратились и к тому третьему. Именно вам мы обязаны успехом двух первых антологий – как на книжном рынке, так и в критических обзорах.

Если же вы еще не читали антологии «Хаос на пороге» и «Царствие Хаоса», то не пугайтесь. Добро пожаловать! Чтобы получить удовольствие от рассказов этого тома, совсем необязательно знать, что происходило в предыдущих. Хотя некоторые из приведенных здесь рассказов продолжают повествование, начатое в двух первых книгах, мы постарались сделать так, чтобы авторы снабдили вас сведениями, достаточными для того, чтобы погрузиться в созданный ими мир без какой-либо предварительной подготовки.

Признаюсь в сокровенном: несмотря на то что я был крайне увлечен различными вариантами апокалиптических картин, представленных в первых двух томах, мой конек и моя любовь – постапокалиптическая проза.

Начало моей увлеченности данным предметом относится к 1988 году, когда мне в руки попалась видеоигра «Бесплодная земля», за которой следовал ее духовный преемник, «Выпадение радиоактивных осадков». Я попался, и с тех пор с крючка уже слезаю. Первой антологией, которую я подготовил к печати и издал («Бесплодные земли: рассказы об Апокалипсисе»), был репринт антологии сходного содержания. Таким образом, публикуя этот, последний, том «Апокалиптического триптиха», я в своей карьере как бы описал полный круг. Что вполне соответствует теме этой книги, поскольку вся апокалиптическая проза – как раз о завершении «полного круга». Из праха мы восстали, в прах мы и вернемся.

Но если все в конечном итоге обратится в прах, что же восстанет из пепла?

Кэрри Вон – автор серии романов об оборотне по имени Китти, вошедших в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», самым последним из которых является «Китти спасает мир». Она также написала несколько других романов в жанре современного фэнтэзи и молодежных романов, а также свыше 80 рассказов. Она также участвовала в написании цикла книг о супергероях «Дикие карты», вышедшей под редакцией Джорджа Р. Р. Мартина. Закончила семинар фантастов «Одиссей». Дочь офицера Военно-Воздушных Сил, в детстве кочевавшая по военным городкам, она в конце концов пустила корни в Боулдере, штат Колорадо. Вы можете навестить ее по адресу carrievaugn.com.

Стоял отличный весенний день, погода была что надо, и все десять миль, что отделяли Сауттаун от станции, Энид и Берт прошли пешком. Энид раньше никогда не работала с этим парнем, но тот оказался приятным спутником – разговорчив, но без излишней болтливости, способной утомить кого угодно. Молод, отлично сложен, к тому же прирожденный следователь.

Они говорили о доме, о погоде и прочих банальностях – но не о деле. Энид не любила рассуждать о порученных ей делах до той поры, пока сама все не изучит. Она ждала, что Берт станет ее расспрашивать, что и как, но он, видно, предпочел, чтобы она сама ввела его в курс дела.

С этого отрезка приморского шоссе, как раз на полпути до Сауттауна, на востоке, вдалеке, виднелись развалины. До катастрофы это был огромный, цветущий город. В юности Энид несколько раз из любопытства пробиралась сюда, чтобы криком пробудить эхо в искусственных каньонах его улиц, посмотреть на заросшие кустарником и травой асфальтовые тротуары, на потрескавшиеся стены домов и рухнувшие крыши. Люди ей попадались редко, но время от времени она видела костры, на которых готовили еду, да целые поселки топорно сколоченных хижин, которые толком не могли уберечь своих обитателей ни от холода, ни от непогоды.

Время от времени оттуда все еще приходили выжившие, но изможденные и почти потерявшие человеческий облик личности; они копались в отбросах, попрошайничали, а потом вновь исчезали в бетонных джунглях.

Берт перехватил ее взгляд.

– Ты там была? – спросил он, кивая в сторону легкого облака тумана, стоящего над местом, где находились руины города.

Ни дорог, ни тропок, по которым можно было бы туда добраться, уже не существовало. Когда у Энид бывали в городе дела, она добиралась по бездорожью.

– Да, давно, – ответила она.

– Ну, и как там?

Ответ мог быть либо очень долгим, либо совсем коротким. В рассказах о том, что происходило в городе до и во время катастрофы, было много ужасного и таинственного, но время стерло с руин все следы происходящего. Остались только кости, но исчезали и они.

– Грустно, – наконец ответила она.

– Я продолжаю заниматься историей, – сказал он.

– Продолжаешь учиться? Да, осталось много дневников. Наверное, это непросто – читать о том, как все рухнуло.

– Да, – задумчиво ответил Берт.

Взятые по отдельности, постигшие мир беды не вызвали бы общей катастрофы. Города не погибли бы от одних только наводнений. Можно было бы пережить и жестокую эпидемию гриппа, вызванную мутировавшим штаммом, против которого не было вакцины и который убивал заразившегося в считаные часы. Но все вместе: наводнения, болезнь, резкий подъем уровня океана, чудовищные ураганы, один за другим обрушивавшиеся на континенты, общая разбалансировка окружающей среды – все это разрушило инфраструктуру цивилизации и оставило людей с таким малым количеством ресурсов, что всем выжить было бы невозможно.