***

Айрис.

Айрис очнулась на кровати. Постель была застелена черными, как сладкий грех, простынями. Даже кружево на балдахине было черным. Обои непонятного темно-синего оттенка, бархатные плотно задернутые портьеры на окнах – темно-фиолетового. Антураж комнаты был потусторонний. Даже свечи в подсвечниках и те были из черного воска и горели зеленым огнем.

Девушка потрясла головой. Мозг отказывался работать и думать. Где она, как здесь оказалась? Все было как в тумане. Айрис встала с постели, темно-бардовые лепестки роз посыпались на пол с покрывала.

Девушка посмотрела на себя. Одежды на теле не наблюдалось. К правому боку прилип розовый лепесток.

Ведьма сорвала темную простынь с кровати. Фонтан черных, как патока, розовых лепестков брызнул вверх и опал.

Обмотав ткань вокруг себя и завязав на одном плече на манер тоги, она подошла к окну и отдернула занавесь, повернула ручку и открыла окно. Морозный воздух погладил свежестью лицо девушки.

Пропасть круто уходила вниз. Далеко в ущелье грохотал холодный поток воды.

Из серых туч начинали падать крупные хлопья снега. Далеко из-за горизонта вставала призрачная зарница. Зеленый луч подмигнул Айрис, как око дьявола. Луна, солнце мертвых, медленно вставала, окрашивая все вокруг в потусторонние оттенки.

Выдохнув облачко пара, ведьма захлопнула окно. Взяла со стойки подсвечник с черными свечами и направилась к двери.

Дернула. И чуть не упала назад. Дверь легко открылась, никто не собирался ее запирать.

Тени метались по стенам. Ведьма кралась по коридорам загадочного замка.

Всего день назад она была в лагере и заснула в своей палатке. Что было после, она не помнила. Все как в тумане. Теперь она бродит по пустым безлюдным помещениям с гуляющим эхом. Кое-где на стенах были сожженные куски, как будто кто-то бросал здесь файерболы.

Где Фоля – магическая книга и подруга, дедушка, Мурлыка? Как они без нее? Знают ли, что она попала в Темную Империю? Ищут ли они ее? Скучают? Сколько она спала? День, ночь, сутки, несколько дней, неделю?

Ни одного ответа. Тоска и одиночество.

Воспоминания.

Ректор.

Повернулся к ней спиной.

Нет! Слишком больно вспоминать. Лучше не думать об этом. Лучше забыть навсегда. Не помнить ничего. Тогда ее сердце не будет так тоскливо, болезненно сжиматься.

Айрис двумя руками толкнула дверь, створки со скрипом распахнулись. В глубине залы на высоком троне сидела фигура, скрытая тенью.

***

Лавель.

Он сидел на корточках в кустах и читал книгу. В вышине на деревьях пели птички. Шумели ветки и стрекотали кузнечики.

Переворачивая страницу, он двумя пальцами попробовал ее мягкость на ощупь.

– А ну не вздумай, засранец! Ишь чего удумал, – раздался истеричный голос.

Застегивая ремень на брюках, ректор держал книгу под мышкой.

– Буууббкуу, – бубнил задавленный голос, зажатый рукой.

Лавель вынул книгу из-под мышки.

– Хулиган, мальчишка! – завопила книга в ультрамариновом переплете. – Мне больше лет, чем тебе. И вообще, кто так с дамами обращается?

– Ты зачем, темная тварь, залезла в мою сумку? – лениво спросил ректор, зажигая в руке красный файербол.

– А ты зачем файерболами? – испугалась книга, облизывая раздвоенным языком обожженный бок.

Синий пронзающий взгляд уставился в звездчатый зрачок демонической книги.

– Ай-айрис искала, – быстренько ответила та.

– В моей сумке?

– Она исчезла.

– Что? Как исчезла, разве она не осталась с аркканцлером в лагере?

– Нет, утром в ее постели было пусто, никто не видел, куда она ушла. Лошади на месте, исчезла только ее кошка, вот я и подумала, что она могла поехать за тобой.

– Думала и копалась в моих вещах? – в руке Лавеля вновь загорелся красный файербол.

– Не копалась, не копалась! Я приличная книга! – завопила Фоля. – Просто прикинулась неживой, когда ты резко раскрыл сумку, – ложь была не очень убедительна, но Лавель снизошел до прощения.

На опушке леса испуганно завизжала лошадь.

До ректора донеслись звуки ударов, хруст костей и чавкающий звук вырываемых внутренностей.

Молодой маг бросился в сторону своего временного лагеря, на ходу раскрывая боевой посох.

Книга, семеня лапками, неслась сквозь траву за ним.

На опушке леса пировал страшный пупырчатый монстр, зажав между передних лап растерзанную лошадь. Шесть выпуклых глаз осматривали окрестность, вращаясь в разные стороны. Морда чудища не отрывалась от добычи. Чавкая и хлюпая, оно всасывало, как вермишель, в себя кишки несчастного животного. Лилово-зеленая шкура переливалась от наслаждения.

Ректор кинулся спасать то, что осталось от его коня, и мешки с припасами.

Шесть налитых кровью глаз монстра сфокусировались на несущемся к нему десерте.

Удар лапы, и Лавель отлетел в сторону. Проехавшись на спине, маг притормозил у кустов, из которых робко выглядывала синяя книга.

– Шестиглазый хамелеон, – быстро затараторила книга. – Шкура толстая чаронепробиваемая, плюется ядом.

Хамелеон встал на задние лапы и набрал в грудь воздуха.

– Метко! – истерично завизжала книга и юркнула в кусты.

– ПФУ! – лиловый монстр плюнул ядом.

Лавель успел откатиться в сторону. Трава задымилась.

Разбежавшись, маг подпрыгнул. Концом посоха ректор зарядил чудовищу в глаз. Ультразвуковой визг спугнул птиц с деревьев.

Темный монстр судорожным движением попытался набрать воздуха и стрельнуть в шустрый десерт ядом. Колено ректора врезалось в еще один глаз. Монстр поперхнулся и завыл.

От злости он пошел пятнами и стал лихорадочно менять цвета шкуры.

Маг приземлился. Не удержавшись, он проехался по инерции на скользкой траве.

Пузо монстра задрожало, жир пошел волнами, живот треснул, и в брюхе чудовища из Темной Империи открылась еще одна гигантская пасть. Стенки ее двигались, пытаясь добраться до желанной вкусняшки.

– А вот теперь беги! – раздалось из кустов.

Лавель подхватил с земли посох и сорвался с места.

Внутри монстра забурчало и забулькало. Брюшная пасть сомкнулась, вытянула края трубочкой.

В спину убегающего ректора понеслась пулеметная очередь плевков хамелеоноизменчивого гада. Рыбкой Равен нырнул в кусты, припал к земле, затаился.