ЭЛЕЙН КАННИНГЕМ

«СФЕРЫ СНОВ»

Вступление

Полуогр подошёл к распахнутой двери. На верёвке, которой подпоясывал штаны, он тащил за собой последнего сегодняшнего посетителя. Его пленник извивался, как пойманная на крючок форель, наполняя воздух солёным ароматом нецензурной брани докеров. Эти усилия, похоже, не создавали ни малейших затруднений вышибале. Хэмиш — почти семь футов дурного нрава и мускулов — мог поднять и тащить любого из посетителей «Поддатого Рыбака» с той же лёгкостью, с какой менее крупный мужчина тащит за леску пакет с завёрнутой в бумагу рыбой.

- Можешь поднимать киль и спускать паруса, - пророкотал Хэмиш, подтягивая к себе сопротивляющегося мужчину для броска. - Всё равно сядешь на мель.

В этих краях предупреждение было достаточно ясным, но посетитель ему не внял. Полуогр выждал секунду, пока его ноша не перестанет корчиться, потом пожал плечами и швырнул мужчину за дверь, в ночь. Протесты клиента превратились в вой, оборвавшийся звуком глухого удара.

С чувством завершённости Хэмиш захлопнул дверь. Дерево заскрипело по дереву, когда полуогр поставил на место толстый деревянный засов. Снаружи в запертую дверь начал колотить посетитель, которого он только что выкинул.

Две служанки прекратили вытирать разлитый эль, чтобы обменяться быстрыми взглядами и покорными вздохами. Одна из них, смуглая и худая девушка, чьи мечтательные глаза казались чужими на этом истощённом теле, бросила на стол единственную серебряную монетку и потянулась к большой, наполовину пустой кружке. Она высоко подняла кружку, как мечник, бросающий врагу вызов, и повернулась к красивой светловолосой женщине, с которой делила позднюю ночную смену в «Поддатом Рыбаке».

- Что скажешь, Лилли? Сумею я допить её до того, как старик Элтон уйдёт или вырубится?

Лилли наклонила голову, прислушиваясь. Слабый, неравномерный ритм ударов по двери уже затихал. Она выудила из кармана монету того же достоинства, несмотря на то, что эти деньги представляли собой драконью долю её ночного заработка.

- Ну попробуй, Пег, - решительно заявила она, хлопком опустив монету на стол с видом уверенной в победе женщины.

Лилли посмотрела на полуогра, с немного сердитой ухмылкой следившего за этим привычным обменом репликами.

- Я буду судьёй, - согласился он, раздражённо подняв глаза к почерневшим от дыма потолочным балкам.

Худая служанка согласно кивнула, принимая вызов, затем запрокинула голову и принялась жадно пить. Лилли зашла ей за спину, обеими руками прикрыв уши Пег, будто для того, чтобы убедиться, что всё происходит честно.

Как и ожидала Лилли, протесты Элтона стихли задолго до того, как кружка Пег опустела. Но значения это не имело и не могло изменить результат пари.

Лилли дождалась, пока подруга закончит пить, потом отпустила её уши и игриво хлопнула по заду.

- Ты снова победила, девочка! С таким везением ты, должно быть, любимица самой Тиморы. Могу поспорить, ты оставила медяк-другой в храме Госпожи Удачи.

Девушка застыла, забирая свой выигрыш, ощутив внезапную неуверенность.

- Да, - признала она. - Ведь нет ничего плохого в том, чтобы немного помочь своей удаче?

- Совсем ничего, подруга, - Лилли бросила притворно-суровый взгляд в сторону полуогра, заново призывая его к секретности. Хэмиш поднял руки и отошёл, как будто больше не желая участвовать в этом ритуале, которого никогда до конца не понимал.

Лилли казалось, что это безвредный способ дать Пег немного денег, в которых девушка так сильно нуждалась, а также повод позволить девушке доедать и выпивать остатки на столах. Такова была реальность их существования. При необходимости так поступали многие работники в тавернах, но гордость Пег могла бы и не позволить ей подобного. Девушку могли уволить, если она возьмёт что-то из запасов заведения, и зачастую остатки эля, хлеба и солёных огурцов становились единственным питанием, доступным таким, как Пег. Не то чтобы Лилли сама страдала от избытка денег, но у неё были некоторые преимущества; заливистый смех, хорошо подвешенный язык, густые волосы необычного светлейшего рыже-золотого оттенка и приятные выпуклости. С таким набором данных подавальщицы в тавернах могли время от времени рассчитывать на неплохие чаевые.

Но в последнее время в злачном квартале доков Глубоководья чаевые не водились. Лилли бросила тоскливый взгляд на затихшую дверь.

- А прошлым летом Элтон и его дружки до сих пор бы пьянствовали.

- А мы бы до сих пор работали, - возразила Пег. - И скоро стали бы засыпать на ногах.

Лилли кивнула, поскольку не раз испытывала правдивость этих слов на себе. «Рыбак», как и большинство таверн в доках, оставался открыт до тех пор, пока хоть один человек или монстр мог выложить монеты за скудное жаркое и разбавленный эль, но лето 1368-го выдалось тяжёлым. Слишком много судов пропали без вести, а в результате через доки проходило меньше груза, купцы получали меньше прибыли, меньше рабочих требовалось на кораблях, верфях и складах, и становилось всё больше безработных, у которых не было другого выбора, кроме как превратиться в хищников. Многие из моряков и докеров, которые обычно захаживали в «Рыбака», чтобы пропитаться здешней солёной водичкой, оказались на мели. Лилли слышала даже беспокойные шепотки юных лордов и леди, которые ради новизны ощущений захаживали время от времени в грубую таверну. Некоторые из купеческой знати становились осторожнее, и ходили даже разговоры о том, чтобы найти новые способы ввозить и вывозить товары из портового города. Конечно, когда они понимали, что кто-то слушает, лорды, купцы и учёные Глубоководья вели успокаивающие речи о вечном процветании. Лилли на такое не покупалась.

Она бросила взгляд на Пег. Младшая девушка складывала поленья в очаг, чтобы сохранить огонь до утра, но её взгляд то и дело обращался к дальней стене. Там на деревянных крюках висели старые инструменты, ожидавшие редкого посетителя, который предпочитал играть музыку, а не создавать шум. Истощённое лицо Пег светилось от жажды.

Лилли выпрямилась и уперла руки в боки.

- Ну хватит с тебя, девочка! - рявкнула она. - Моя очередь прибираться.

Дальнейшего поощрения Пег не требовалось. Она бросилась через таверну и схватила смычок и старую скрипку. Её ножки стремительно простучали по задней лестнице, в предвкушении грядущей музыки как будто забыв о долгих часах, проведённых за работой.

Оставшись одна, Лилли быстро закончила прибирать таверну. Когда с этим было покончено, она вытерла руки о передник и потянулась за спину, к его завязкам. К её недовольству, узлы перепутались. Как обычно. Она сбилась со счёта, сколько раз какой-нибудь неловкий