ловко избегали расшатанных досок, которые могли вызвать протестующий стон у старого дерева.

С мрачной улыбкой она вспомнила широкую мраморную лестницу, которую показала ей сфера, стук её нежных туфелек, когда она бежала из зала. В реальности Лилли была бесшумна, как тень. Это был первый навык, которому учился любой вор, и те, кто не справлялись с обучением, выживали редко.

Лилли свою работу не любила, но справлялась с ней хорошо. В конце концов, надо же как-то существовать. Через несколько ночей она сможет насладиться ещё одной передышкой от квартала Доков. А пока что такова была её жизнь, и Лилли приходилось делать своё дело, нравилось ей это или нет.

Её первая добыча оказалась простой. В переулке за «Поддатым Рыбаком» распростёрся жирный складской охранник. Его голова опиралась на пустой ящик, и щёки дрожали от оглушительного, пропахшего элем храпа. Лилли окинула его опытным взором, достала из кармана нож и опустилась на четвереньки. Одним ловким движением она взрезала старую кожу его сапога, и на землю выкатилось несколько медных монет. Девушка собрала их и сунула себе в карман, поднимаясь на ноги.

Лилли растворилась в цеплявшихся к стенам переулка тенях и тумане, и начала обдумывать следующий шаг. Конец переулка был отмечен кругом жирного света от фонаря. Чуть дальше раздавался далёкий гул смеха и голосов из «Парящего Пегаса», неожиданно усилившийся, когда распахнулась дверь таверны — наверняка в последний раз за эту ночь. На улицу просочилась приятная болтовня, а потом оборвалась, когда посетители распрощались друг с другом и разбрелись в ночи. По опыту Лилли был неплохой шанс, что хотя бы один из них направится в её сторону.

Служанка и воровка вжалась в тонкую нишу между двумя каменными зданиями. Вскоре по каменной мостовой застучали направлявшиеся к ней шаги.

Мужчина, определила она по звуку, и не особенно крупный. Он носил новые сапоги с жёсткой кожаной подошвой, означавшей работу дорогих сапожников. Неровный ритм шагов сообщал, что он выпил достаточно, чтобы заплетались ноги, но при этом был достаточно трезв, чтобы более-менее без фальши насвистывать популярную балладу.

Лилли удовлетворённо кивнула. Один пьяный мужчина за ночь был её пределом; грабить таких — скверное дело. Она достала из кармана небольшой загнутый нож и стала ждать, пока жертва пройдёт мимо.

И ожидание того стоило! Богатая одежда, кошелёк звенит от монет — состоятельный гильдеец, или, может быть, представитель купеческой знати. Лилли потянулась к кошелю, висевшему у него на поясе.

- Морис? Ах, вот вы где, негодяй!

Голос раздался со стороны улицы. Голос был женским, с каким-то экзотическим акцентом, полон смеха, заигрывания и той уверенности, какая приходила лишь с красотой и богатством. Лилли стиснула зубы, когда «Морис», просияв, повернулся к окликнувшей его знойной красотке, а его кошель оказался далеко за пределами досягаемости.

- Леди Изабо! Я подумал, что вы ушли с остальными.

- Ох, вздор! - заявила женщина, вложив столько драматизма в этот возглас, что Лилли почти увидела надутые губки и пренебрежительный взмах украшенной драгоценностями ладони. - Они все трусы! Бахвалятся тем, какая опасность их окружает, но разъезжают вокруг в закрытых экипажах с охраной и кучерами. Но вы!

Томный голос перешёл почти в мурлыканье.

- Даже в одиночку вы обладаете достаточным мужеством, чтобы бросить вызов ночи.

В словах женщины звучал нескрываемый подтекст. Глаза мужчины вспыхнули ярким пламенем. Эту искру быстро погасило вернувшееся к нему смущённое выражение.

Лилли ухмыльнулась, догадавшись об истинной причине его затруднений. Не он первый пользовался укрытием тёмного переулка, чтобы облегчиться после ночи пьянства. Наверняка он собирался позаботиться о своих делах, а потом остановить экипаж своих товарищей, когда тот повернёт на углу Парусной улицы. Появление леди Изабо спутало ему планы, и, похоже, сейчас он разрывался между зовом природы и дразнящим обещанием в словах благородной дамы.

Победила необходимость.

- Даже на главных улицах опасно, - предупредил даму Морис. - В таких переулках может таиться смерть. Я вынужден настаивать, чтобы вы вернулись к остальным.

Но звонкий стук туфель Изабо начал приближаться.

- Я не боюсь. Вы защитите меня, разве нет?

Нет, безмолвно и сочувственно ответила Лилли. Обобрать двух голубков почти так же легко, как и одного — конечно, не для простой карманницы вроде неё, но разве глупая маленькая служанка слышит мало историй о том, что многие из воров в квартале Доков готовы подрезать не только кошельки?

В её поле зрения появилась женщина, и Лилли забыла о своём презрении.

Леди Изабо была очень привлекательна. Она отличалась тёмной, экзотической красотой, идеально подходившей её голосу. Густые чёрные волосы затейливыми локонами вились вокруг её изящной головки, их длины хватало, чтобы заплести рассыпавшиеся по плечам женщины колечки. Её глаза были большими и бархатно-карими, её нос изгибался аристократичной дугой, её губы были полными и приглашающе улыбались. Роскошные изгибы испытывали прочность тесёмок её тёмно-красного платья, расшитый пояс, украшенный драгоценными камнями, охватывал её узкую талию. Лилли вздохнула от всепоглощающей зависти.

Леди Изабо выгнула чёрную бровь. На мгновение у Лилли замерло сердце, когда ей показалось, что дама услышала её, но глаза женщины не отрывались от любования героическим Морисом, даже не взглянув в сторону укрытия Лилли.

- Если вы говорите, что опасность слишком велика, пусть будет так.

Рука Изабо скользнула под локоть мужчины.

- Разумеется, вы не оставите меня здесь одну?

- Я отведу вас до Парусной улицы, а затем должен буду отправиться собственным путём, - величественно заметил он. - Некоторые дела не станут дожидаться света дня.

Его тон намекал на зловещие встречи, вызовы чести, томящихся в башнях девиц.

Лилли прижала ладонь к губам, чтобы её ухмылка не превратилась в смех.

Изабо кивнула, потом достала небольшую серебряную флягу из складок платья.

- Как скажете. Разделим последнюю порцию?

Мужчина принял флягу, глотнул, и вместе они вышли за границы зрения Лилли. Воровка дождалась, пока всё стихло. Потом она выбралась из укрытия и украдкой направилась к главной улице.

Она чуть не наступила на Мориса. Он распростёрся в конце переулка, лицом вниз, сразу за кромкой тусклого света фонарей. Его дорогая одежда была залита крепким алкоголем, но Лилли сомневалась, что он упал из-за выпивки. Она осторожно пригнулась и коснулась пальцами шеи Мориса. Под пальцами стучал слабый, но ровный пульс. С любопытством девушка вытерла руку о волосы мужчины и огляделась в поисках причин его состояния. У основания его черепа росла небольшая шишка. Морис очнётся с сильной головной болью — и, конечно, без кошелька.

Лилли встала на ноги, разозлившись.