Полина Люро

Эрик

В тот ненастный осенний день я торопилась домой: бежала, не глядя под ноги, и угодила в яму-ловушку, едва не подвернув лодыжку. Пока хромала, зло чертыхаясь, проезжавшая мимо машина, словно нарочно, окатила меня с ног до головы грязной водой. Даже выругаться не успела, как она исчезла из виду.

С горем пополам добравшись в свою однокомнатную квартиру на последнем этаже панельного дома, первым делом полезла в душ. Я стояла под горячими струями воды и молилась, чтобы сегодня её не отключили. В нашей непредсказуемой жизни от коммунальщиков можно ожидать каких-угодно сюрпризов.

Но на этот раз ― обошлось. Завернувшись в полотенце, подошла к висевшему на стене зеркалу, привычно протянув руку к полочке за кремом, и тут же с визгом отскочила назад. Места для манёвра было маловато, поэтому с размаху ударилась затылком о стену. Вдобавок снова подвернула больную ногу, со стоном приземлившись прямо на мокрый пол. Но всё это пустяки ― поболит и перестанет, другое дело ― зеркало, с ним творилось что-то неладное…

Кое-как встав и прихрамывая, подошла к потёртому зеркальному прямоугольнику, висевшему в ванне уже лет пять. На первый взгляд всё вроде было в порядке. Единственное, что отражала его гладкая поверхность ― испуганную, бледную, усыпанную веснушками физиономию девицы двадцати лет с мокрыми рыжими космами, собранными в узел на затылке. Этакая молодая баба Яга собственной персоной, разве что костяной ногой пока не обзавелась.

Я почти успокоилась, мало ли что может привидеться, когда устала как собака, но вскоре в зеркале начались изменения, да ещё какие! Моё отражение исчезло, а вместо него по серебристой поверхности забегали мелкие паутинки, и появилось симпатичное лицо темноволосого мальчишки лет двенадцати с большими карими глазами. По его ошалевшему взгляду было ясно, что он меня тоже видит, и это его чертовски пугает.

По-детски пухлые губы что-то прошептали, но поскольку звук к картинке не прилагался, не ясно ― что именно. Но на каком бы языке не говорил подросток, думаю, это был вопль:

— Мамочка!

Или что-то похожее. Мальчик отскочил назад, наткнувшись спиной на заваленный книгами письменный стол. Бедняжке было так страшно, что, не зная куда деться, он живо юркнул под него.

Я же стояла перед зеркалом, не в силах поверить в происходящее. Что это? Опыты сумасшедшего учёного, по случайному стечению обстоятельств поселившегося в нашем доме, или, возможно, у меня просто крыша поехала? Да любой нормальный человек давно бы сбежал от такого «сюрприза», но только не любопытная Варвара. И это не шутка, спасибо бабуле, в честь которой родители дали мне такое имя. А раз дали ― значит, надо ему соответствовать, про оторванный нос из поговорки я старалась не думать.

Осторожно ― мало ли что ― приблизившись к зеркалу, начала делать мальчишке знаки рукой, чтобы вылезал из своего укрытия, даже постаралась максимально дружелюбно улыбнуться, чтобы совсем уж не запугать явно ошалевшего ребёнка. Думаю, он меня понял, но из-под стола не вылез, отрицательно мотая лохматой головой. В его больших карих глазах застыл ужас ― наверное, принял незнакомку за ведьму…

Ну, не хочет знакомиться ― не надо, тоже мне, трусишка. Но, перед тем как уйти, я внимательно рассмотрела комнату в зазеркалье: витые решётки на окнах, тяжёлые портьеры, часы в завитушках и фарфоровые статуэтки на столе, да и длинная белая сорочка на мальчишке меня озадачили. Какой современный подросток будет спать в таком виде? Там что, историческое кино снимают?

Тут зеркало помутнело, и странное видение пропало. Постояв немного в надежде на продолжение «сеанса связи» и ничего не дождавшись, разочарованно почесала затылок и побрела на кухню. В квартире, доставшейся мне в наследство от бабушки, я жила одна, и обсудить этот инцидент было не с кем. А рассказать всё подруге, выслушивая потом её насмешки над очередными моими фантазиями, как-то не хотелось.

Я старалась выкинуть случившееся из головы. Хм, наверное, поэтому раз десять бегала в ванную убедиться, что зеркало выключено. По идее, нужно было бы кричать про «необъяснимый феномен, полтергейст или барабашек» в квартире и как тот мальчишка прятаться под стол или кровать. Но любопытство перевешивало опасения. Всегда. Как показывала жизнь ― не зря мне дали такое редкое имя ― страха я не испытывала и уснула без проблем.

Утром, прежде чем отправиться в университет, сняла со стены напугавший меня вчера «предмет» и внимательно его осмотрела. Старая деревяшка с зеркальным, местами потемневшим от времени, покрытием. Правда, с обратной стороны на ней виднелись какие-то инициалы, но разбираться с этим было некогда, и я решила отложить дело до вечера.

Весь день меня мучил такой зуд, словно покусали невидимые муравьи. Хотелось бросить всё и, сломя голову, бежать домой: тайна старого зеркала не давала мне покоя. Кое-что о нём удалось вспомнить: раньше оно принадлежало бабушке, это была единственная вещь, оставшаяся после неё в квартире. Выбросить его я не смогла, вот и повесила в ванную комнату.

Домой вернулась к восьми вечера, голодная, валясь с ног от усталости, но, тем не менее, первым делом пулей помчалась в ванную, якобы вымыть руки перед ужином… Это повторилось: сначала ― паутинки на зеркале, потом ― спина мальчишки, склонившегося над книгой. На нём была курточка старинного фасона, коротко стриженые кудряшки топорщились в разные стороны. Минуту я смотрела на его худенькую спину, потом кашлянула, пытаясь заявить о своём присутствии, но он не услышал.

Вздохнув:

— Уроки делает, ― медленно вымыла руки и уже собиралась уйти, как мальчик внезапно оглянулся. Я охнула: или с моей головой что-то не так, или он действительно изменился ― теперь на вид ему было лет четырнадцать. Лицо вытянулось, пропала детская округлость, только глаза остались по-прежнему большими, но не испуганными, как в прошлый раз, а любопытными.

Застигнутая врасплох, я машинально помахала ему рукой. Он смутился и повторил мой жест. С минуту мы просто рассматривали друг друга, а потом, не сговариваясь, улыбнулись ― напряжение между нами исчезло. Мы не слышали друг друга, но язык жестов ещё никто не отменял. И рисунки, они помогли нам с Эриком общаться.

Спросите, с какого перепуга я решила, что мальчишку так зовут? Надо же было как-то его называть, а Эрик ― первое вспомнившееся мне имя. Я попыталась рассказать ему о себе с помощью бумаги и фломастера: нарисовала Землю и Луну, а потом Солнечную систему и показала ему