— О Господи! Час от часу не легче... Нет, это ж надо! Как тебя угораздило?

— Если бы я знала... Не то дни перепутала, не то не вовремя приняла таблетки, не то мы увлеклись и забыли обо всем на свете.

— Я вижу, ты в своем репертуаре. Разве можно быть такой безответственной? Неужели нельзя ни на минуту оставить тебя без присмотра? Девятнадцать лет, а ты ведешь себя как дитя малое...

— Лучше помолчи. Неужели не видишь, что мне и так тошно? И в переносном и в прямом смысле слова. По утрам выворачивает наизнанку.

— И что теперь делать?

— Не знаю. Ты на три года старше меня, вот и поворочай мозгами.

— А твой драгоценный Роберт в курсе?

— Нет. Он уехал еще до того, как я обнаружила, что беременна... Придумала! Я поеду к нему на ранчо и все расскажу.

— Никуда ты не поедешь, дура набитая. Сиди дома. Я сама съезжу в эту дыру и скажу ему пару теплых слов. Только босса предупрежу и обзвоню знакомых, не собирается ли кто-нибудь в ту сторону. Слава Богу, что занятия на курсах начнутся только через месяц.

Майкл Рестон поднес ко рту стаканчик шотландского виски, но остановился, услышав слова Неда:

— Сюда, мисс.

Он повернулся к двери гостиной и увидел пару ошеломленных серых глаз.

Флора Эйлсбери переоделась к обеду. Как и он сам. Но Майкл ограничился тем, что надел чистые джинсы и хорошо отутюженную рубашку цвета хаки, а вот Фло выглядела просто ослепительно.

Ее светлые волосы, собранные в свободный узел на затылке, сверкали, отражая свет люстры. Наряд был простым, но элегантным: белые брюки и шелковая блузка цвета сливочной тянучки. Однако простота одеяния только подчеркивала великолепие ее фигуры.

Кроме того, она была единственной женщиной во всем мире, которая умудрялась привлекательно выглядеть с открытым ртом.

Майкл скорчил гримасу.

— Входите, Фло. Что будете пить?

После этих слов она наконец закрыла рот и процедила сквозь зубы:

— Вы действительно тот человек, о котором я думаю?

— Я — Майкл Рестон, старший брат Роберта. И, как вы изволили выразиться, настоящий диктатор.

Майкл свернул с шоссе на пыльный проселок, чертыхнулся себе под нос и направил джип к девушке, ждавшей, что кто-нибудь ее подвезет.

Деревенская мораль гласила, что нельзя бросать путника в беде, но день у Майкла был очень трудный, и это чуть не заставило его нарушить неписаное правило. Тем более что у «девушки в беде» был надежный и симпатичный телохранитель — рыжий колли. Преданность этих собак своему хозяину вошла в пословицу.

Майкл осторожно открыл дверь. Пес гавкнул, но стоило хозяйке сказать слово, как он молча уселся на задние лапы и принялся буравить Рестона взглядом.

— Привет, — сказал Майкл, подходя к девушке. — Куда вы направляетесь?

Девушка была хорошенькая, светловолосая и совсем юная — лет двадцати с небольшим. Ее длинные вьющиеся волосы были прикрыты синей льняной шляпой от солнца. Серые глаза смотрели прямо, а стройная и женственная фигурка в поношенных голубых джинсах и желтой майке заставила Майкла прищуриться.

— Добрый день, — ответила она. — Спасибо, что остановились. Я еду на ранчо Лас-Пальмас. Думаю, до него еще миль десять.

Майкл нахмурился.

— Вас там ждут?

— Значит, вы знаете это место? — вежливо произнесла девушка, глядя на его потрепанные джинсы, мятую рубашку, поношенные ботинки и грязные руки.

Майкл посмотрел на себя и, слегка покривив душой, сказал:

— Я там работаю. — Какого черта мне вздумалось скрывать правду? Видимо, интуиция сработала. Но почему?

Однако девушка тут же успокоилась.

— Спасибо, что согласились подбросить. Похоже, по этой дороге мало кто ездит. — Незнакомка тревожно огляделась по сторонам, а потом снова посмотрела на Майкла. — Кстати, меня зовут Флора Эйлсбери, — сказала она, не отводя глаз, и протянула руку.

Майкл пожал ее, заметив, что кожа у девушки шелковистая и слегка загорелая. Пес предупреждающе заворчал.

— Все в порядке, Лорд, — пробормотала она, однако тут же отдернула руку.

— Мне очень жаль, но я ничего не слышал о приезде Флоры Эйлсбери, — сказал он.

— Пожалуйста, называйте меня Фло, как все остальные, — предложила она. — Гм... Может быть, у них не было времени обсудить это... гм... с вами?..

— Может быть, — саркастически подтвердил Майкл и снова смерил ее взглядом.

Девушка застыла на месте, почувствовав, что ее мысленно раздели.

— Вы случаем не к Роберту Рестону?

Она помедлила.

— Почему вы так решили?

— Потому что больше не к кому, — резко ответил он. — Это так?

Флора немного подумала и пришла к выводу, что проще всего признать правду. Пусть этот человек думает все, что ему угодно.

— Да.

— Зачем вас сюда принесло?

Она закусила губу.

— Мы... Роберт кое-что рассказывал об этом месте и приглашал в гости. Вот я и приехала... — Боже, какая наглая ложь!

— И как вы добрались в такую глушь? — недоверчиво спросил Майкл.

— От Далласа меня подвез друг, который ехал в Эль-Пасо. Он подкинул бы меня до самого места, но не захотел съезжать с шоссе. Пожалел подвеску. Сказал, что по такой дороге можно ездить только на джипе. — Она выразительно посмотрела на пыльный проселок, покрытый ямами, рытвинами и ухабами.

— А что бы вы делали, если бы никто здесь не проехал?

Флора пожала плечами. Честно говоря, поведение друга ее огорчило.

— Постояла бы еще часок, а потом вернулась бы на шоссе. Кто-нибудь подвез бы меня до ближайшего городка, а там... утро вечера мудренее.

— Ладно, — наконец сказал Майкл. — Сумку и собаку отправим на заднее сиденье. — Он подхватил саквояж девушки.

Пять минут спустя они отправились в путь. Пес тревожно стоял на заднем сиденье и, к вящей досаде вспотевшего Майкла, жарко дышал ему в затылок.

На Флору произвело сильное впечатление то, как ловко Майкл вел машину по разбитому проселку. Внезапно ей пришло в голову, что этот работник с ранчо Лас-Пальмас — мужчина довольно симпатичный. На мгновение она вспомнила о тщательном осмотре, которому он подверг ее несколько минут назад. Удивленная тем, какой оборот приняли ее мысли, Флора сурово сказала себе, что она выжила из ума, что время и место для этого совершенно неподходящее, и начала смотреть в окно. Равнина казалась безбрежной, но пейзаж перестал быть таким пустынным: начали попадаться необычные скалы и даже небольшие рощицы.