Что он помнит из тех ощущений?

Чесалась голова, слезились глаза, безумно хотелось курить. Скомканная пачка облегчённых «Мальборо» валялась возле урны, метрах в трёх от замызганных «жигулей» Кирилла, в которых он парился уже около часа.

Чтобы купить новую пачку, предстояло выйти из машины, пройти метров сорок до минимаркета – того самого, кстати, светиться в котором не рекомендовалось ни при каких обстоятельствах. Тем более – с бородой, усами и в парике. Где можно было запросто столкнуться с жертвой…

Бросать курить он пытался много раз. Даже к психотерапевту обращался. А толку! Как тогда курил, так и сейчас смолит. Жизнь полна стрессов, куда от них денешься?! Они наполняют её, словно пираньи водоём. Спасайся, кто может и как может. А кто не может?

В тот день… – будь он неладен!.. – Кирилл вообще себя скверно чувствовал. Можно сказать, предстоял смертельный номер. Как под куполом цирка без страховки. Сколько раз потом жалел об этом!

Взглянув на себя в зеркало, выругался. Смешно и дико, дико и смешно. Лейла накануне колдовала над его лицом часа полтора, не меньше. В «секонд-хенде» были куплены сиреневая куртка и потёртые джинсы, в которых Кирилл никогда в жизни не появлялся в обществе, и делать этого в ближайшем будущем не собирался. Этакий экстравагантный старикан, в пятидесятые наверняка бывший стилягой, сейчас нервно потел в старой «классике», именуемой в народе «семёркой».

Уже неделю он катался за Ольгой Рысс. Наблюдал, вынюхивал, запоминал. Не переставая при этом поражаться беспечности молодой одинокой мамаши. Понятно, она не олигарх, не директор банка. Простой налоговый инспектор. Но это не значит, что можно оставлять сына в машине, а ключи – в гнезде зажигания.

Раз оставила, два, три. Традиция, однако!

За это иногда наказывают. И достаточно жёстко.

Как в тот день, например, пропади он пропадом! С него началось… раздвоение личности Кирилла Ватуляна. Одна словно продолжала творить безобразия, а вторая… как бы взглянула на всё со стороны, по-другому. И жизнь началась другая. Кажется.

Впрочем, зачем торопить события? И так он как зомби, даже хуже. Того и гляди выскочит из своей «жучки» и пустится вприсядку. Вот народ позабавился бы…

Ещё этот звонок, тревожный материнский голос в трубке:

– Сынок, с тобой всё в порядке? Всё хорошо?

– Конечно, ма, что со мной может случиться? – раздражённо ответил сын. – Сейчас я не могу говорить… Занят очень.

Ещё как занят! Вот-вот могла появиться Рысс. Возле минимаркета под названием «Удача» она всегда припарковывала свой «гетц», забегала минут на пять за йогуртом, кукурузными хлопьями, салатом из морской капусты, апельсиновым соком, ещё какой-то ерундой. Пару раз он вставал к прилавку, иногда – сталкивался с молодой мамой на выходе. Разнообразием Ольга своего ребёнка не баловала, надо признать, всегда покупала одно и то же. Впрочем, возможно, это он её не баловал, всегда заказывая стандартный набор.

– Сон я видела нехороший, сынок. Будто у нас плотину прорвало на гидростанции… Ужас какой!

– Что за глупости тебе снятся, ма!

– И нашу деревню… как корова языком слизнула с берега. Где, думаю, картошку теперича садить будем?

– Ма, прекрати! – Кирилл оглянулся в сторону проспекта, при этом в шее что-то хрустнуло. – Не до этого мне сейчас.

– И Дроздовку, и Батуевку, – продолжала мать, словно не слыша его, – и Резницы… А я как раз у фельдшера была, ногу он мне лечит.

– О господи, хватит…

– Береги себя, сынок!

Услышав в трубке гудки, Кирилл облегчённо вздохнул и ещё раз осмотрелся. Ни ГИБДД-шников, ни полицейских вокруг не было. Лишь праздно шляющиеся мамаши с колясками. Кто-то читал журнал, кто-то глазел по сторонам, кто-то поправлял своему чаду одеялко. Эти могли качественно «срисовать» и настучать – им ведь скучно, для них любая мелочь – событие. Но этим придётся пренебречь, как атмосферными осадками при планировании будущего урожая.

Как же так он с сигаретами-то пролетел?! Растягивать следовало удовольствие! Сиди теперь и давись слюной. Ещё эти слёзы. Похоже, у него аллергия на клей. Даже в глазах всё двоилось.

В какой-то момент ему показалось, что пассажирская дверца открылась, и рядом с ним на сиденье оказалась… прекрасная незнакомка. Где-то он уже видел эти глаза. Когда-то… в далёкой юности, быть может… Лет десять назад. Незнакомка предложила ему закурить, словно чувствовала его состояние. Его любимые сигареты… Потом вдруг сорвала с него грим…

В кармане куртки вновь «проснулся» мобильник, возвращая Кирилла в липкую, удушливую реальность. Что это с ним? Только бы не отключиться!

Лейла не отличилась оригинальностью. К чему она в такие минуты?

– Едет твоя ненаглядная, через минуту будет у тебя, готовься.

– Почему это она моя, да ещё и ненаглядная? – притворно обиделся Кирилл. – Опять ваша ревность, сударыня, мешает сосредоточиться на работе. Пора взрослеть, деушка!

– Ты ведь за ней наблюдал в эти дни, – пустилась в объяснения «компаньонка». – Откуда я знаю, чем вы там занимались. Может, это сейчас так романтично называется – слежка. А на самом деле? На три вдоха один выдох. Или наоборот. А сегодняшнее представление – так, для отвода глаз. Для «лохушек» вроде меня.

– Всё, поздняк трепаться, она появилась, – отрезал он. – Будь наготове. Садись где-нибудь на скамью и глаз не спускай.

«Хендай-Гетц» серебристого цвета припарковался прямо перед его «жучкой». Ничего не подозревающая мамаша выпорхнула на асфальт, словно птенец из гнезда выпал, и, покачиваясь на каблуках, направилась в сторону торгового заведения. Куртка кремового цвета, светлые брюки заправлены в серые полусапожки… Худышка – кожа да кости, но волосы… Платиновая грива вздрагивала в такт походке.

Кирилл вдруг представил, как она сидит верхом на нём, лежащем на кровати в их с Лейлой доме, снятом несколько дней назад, и эта грива так же вздрагивает, только в такт не походке, а его мощным толчкам. Кирилл реально слышит её шумные вдохи. Без выдохов. Он на секунду ощутил её осиную талию в своих ладонях. Там, где она плавно переходит в ягодицы.

Мотнув головой, отбросил наваждение, нащупал в кармане баллончик с газом, затем дождался, когда беспечная мамаша скроется в магазине, и открыл дверцу. Дело есть дело. Вперёд!

Спокойно, старик, на тебя никто не обращает внимания. Мамаши с колясками, что на той стороне улицы и в парке, все как одна нагнулись к своим чадам. Им нет до бородатого старикана никакого дела. Ладно бы ты был Бандерасом или Брэдом Питтом, тогда – совершенно иной расклад. А так – что со старикана взять? Кроме БАК-анализа, конечно, и то, как правило, с помощью врачей.