Шарлотта вошла в конференц-зал и сразу поняла: он уже приехал.

По спине пробежали предательские мурашки, как только она посмотрела туда, где он стоял.

И будто почувствовав ее присутствие, он повернул голову, и холодные черные глаза пронзили ее. Как тогда, четыре года назад.

Шарлотта молча наблюдала за тем, как он извинился перед одним из руководителей музея и направился прямо к ней. С каждым его шагом у нее все сильнее перехватывало дыхание, пока не стало совсем трудно дышать.

Шарлотте уже несколько месяцев снился этот момент. С тех пор как она услышала, что Деймон Латойсакис, отец ее малышки Эмили, — главный спонсор греческой выставки, которую она помогала организовывать для музея.

Деймон подошел и встал напротив нее. За его широкими плечами остальных присутствующих просто не стало видно.

— Привет, Шарлотта.

Она пыталась не показать своего волнения, но все же ее голос дрогнул:

— П-привет, Деймон.

Он изучающе оглядел ее ленивым взглядом. Сначала густые каштановые волосы, затем губы, а потом еще ниже, пожалуй, слишком долго глядя на декольте вечернего платья, и только после снова заглянул в ее голубые глаза.

Шарлотта почувствовала себя так, будто он касается ее всюду, где задерживается его взгляд. Воздух в комнате словно накалился от напряжения, а по телу пробежал электрический ток, заставляя волоски на руках встать дыбом.

— А ты добилась неплохих успехов, — произнес Деймон таким тоном, будто не ожидал этого от нее. — Я слышал, ты заместитель куратора. Хотя ты, наверное, одурачила всех вокруг — так же, как тогда меня.

В животе Шарлотты заныло. В животе, где она выносила ребенка, которого этот мужчина отказался признать своим.

— Я все та же, Деймон, — холодно возразила она.

— Не сомневаюсь, — его губы скривились от отвращения. — Но я был слишком ослеплен похотью, чтобы раскусить тебя раньше.

Шарлотта вспыхнула. Одно его слово — и она снова окунулась в воспоминания. Она слишком хорошо помнила, как их тела сплетались в порыве страсти. Воспоминание было таким реальным, что пальцы на ногах невольно сжались. Она снова ощутила жар его прикосновений и то, как уносилась с ним к вершинам наслаждения снова и снова.

О, эти волшебные два месяца на Санторине. Палящее летнее солнце и огонь его желаний сжигали Шарлотту дотла. Похоть.

Деймон всего лишь хотел ее, а она… она любила его искренне и беззаветно.

— Простите, мистер Латойсакис, — перед ними, виновато улыбаясь, возникла служащая музея, Диана Перри. — Не хотела вас перебивать, но не могу ли я по быстрому переговорить с Шарлоттой?

Деймон наградил ее сухой улыбкой.

— Ну конечно, — сказал он, отходя. — Тем более что наш разговор уже окончен.

Шарлотта смотрела ему вслед, чувствуя себя так, будто ее пнули в живот тяжелым ботинком.

— В чем дело? — поинтересовалась Диана. — О чем вы говорили?

Шарлотта постаралась укрыться под непроницаемой маской безразличия.

— Ты же знаешь, какие эти миллионеры. Они слишком самоуверенны. И в том, что касается искусства, тоже.

— Да. Ладно, самоуверенные или нет, но лучше тебе быть поосторожнее с Деймоном Латойсакисом, — посоветовала Диана. — Мне только что звонила Гайя, жена Джулиана. Бедняга в больнице с сердечным приступом.

— О, нет!

— Все обойдется, — заверила Диана. — Но Джулиан хочет, чтобы ты занялась мистером Латойсакисом, тем более сейчас, когда Джулиану придется провести в больнице несколько недель.

— Несколько недель? — вздрогнула Шарлотта.

Диана озабоченно кивнула головой.

— Врачи предлагают провести повторное обследование. Джулиан позвонит тебе сам и введет в курс всего, что нужно сделать. Так что пока ты у нас главная.

— Я?

— Ну конечно. Ты самый опытный специалист в греческой скульптуре. Кроме того, ты сама предложила совместить на выставке современные и древние работы. Это же шанс, которого ты так ждала, Шарлотта. Обычно проходят годы, прежде чем заместитель превращается в куратора. А тебе выпала возможность доказать свой талант и компетентность.

Шарлотта ощутила, как грудь сдавили сомнения.

— Не думаю, что у меня получится… Джулиан исполнял большую часть работы. Он привлекал всех спонсоров. А я даже не знаю, как это делается.

— Чепуха. Ты отличный сотрудник. Хватит недооценивать себя. Здесь в музее ты один из самых опытных и талантливых работников.

— Спасибо за поддержку, но не забыла ли ты кое-что? Я одинокая мама. И не могу себе позволить задерживаться на работе столько, сколько Джулиан.

— Но большая часть подготовки уже позади. Тебе придется, правда, написать сегодняшнюю приветственную речь. Важно впечатлить спонсоров, иначе выставка может провалиться. Ты же знаешь, какая конкуренция в нашем деле. Всем хочется урвать самый лакомый кусочек.

— Ненавижу выступать на публике… — Шарлотта закусила губу. — А если я буду трястись или упаду в обморок? Со мной всегда происходят странные вещи, когда я нервничаю.

— Ты справишься. Выпей бокал шампанского перед выступлением, и успокоишь свои нервы. Помни, ты должна быть особенно мила с Деймоном Латойсакисом. Он главный спонсор и руководитель фонда Элени. Без его денег и артефактов из его частной коллекции наше дитя может не родиться.

— Все будет хорошо, Диана. — Шарлотта уже взяла себя в руки. — Я могу управляться с такими, как Деймон Латойсакис.

— Вот и умница. У тебя десять минут до начала шоу. Почему бы тебе не посидеть у себя в кабинете, подальше от суеты, чтобы собраться с мыслями?

Шарлотта открыла дверь кабинета и застыла в шоке. Ее младшая сестра устраивалась на диване — очевидно, чтобы поспать.

— Какого черта ты здесь делаешь? — закрыв за собой дверь, воскликнула Шарлотта.

Стейси оглянулась и наградила сестру кислой улыбкой.

— Привет, Чарли. Я просто решила немного передохнуть перед очередной работенкой.

— Я же просила тебя не являться сюда в таком состоянии, — Шарлотта стиснула зубы.

— О, я вовсе не пьяная. — Стейси пошатнулась. — Немного расслабилась, и все.

— Где ты на этот раз достала?

— Что достала? — Стейси пыталась сфокусировать взгляд на лице сестры, но не смогла. — Ты такая брюзга, Чарли, знаешь об этом? Расслабляйся хоть иногда, а то долго не проживешь. Лопнешь от напряжения.

Шарлотта с отчаянием смотрела, как Стейси пытается дойти до, ближайшего стула. Ее светлые волосы разлетелись во все стороны, когда она плюхнулась на него.