Глядя на свое родовое гнездо, я никак не могла избавиться от ощущения, что никогда отсюда не уезжала. Все было настолько знакомо, что у меня потихоньку начинал дергаться глаз: старый садовник, поливающий пару унылых кустиков; нерасторопная повариха, вышедшая встретить свою старую-новую хозяйку в засаленном фартуке; торопыга служанка, рассекающая территорию особняка в поисках чего-то в очередной раз забытого и резко останавливающаяся от подзатыльника дворецкого… И старый дворецкий, по счастливой случайности избежавший участи убийцы хозяина дома. Почему-то я была уверена, что мать спровоцировала на преступное деяние именно его. Видать, пожалела – в силу возраста – и наняла для грязного дела кого-то со стороны, поскольку все старые слуги были на месте. Что ж, хоть за это спасибо.

Жить в особняке, зная, что мать провоцировала старую прислугу на убийство моего отца…

Да, это было бы трудно.

– Леди Кайрит…

Я посмотрела на Реса. Мы приехали пять минут назад, а я так и не ступила на землю, глядя на свой дом из окна экипажа.

Выходить не хотелось совсем. Хотелось проехать мимо этого особняка и сделать вид, что он не мой.

И все же…

Позволила телохранителю императора помочь мне выбраться из временного укрытия и пошла вперед уверенным шагом (точнее, очень надеясь, что со стороны это выглядит именно так).

– Молодая госпожа, – расплылась в улыбке старая толстая повариха, тепло глядя на меня.

– Здравствуй, Берта, – кивнула я, останавливаясь перед слугами, вышедшими мне навстречу. – Дони, – кивнула торопыге служанке, переводящей взгляд с меня на Реса примерно со скоростью света.

А вот и старик Дживз – седой дворецкий со смешными бакенбардами, которого мы почему-то всегда звали стариком и по фамилии… Я оглянулась на садовника. Подз был в своем репертуаре: поливал два хилых кустика, напевая очередную никому не известную песню из своей буйной молодости, и даже не думал отрываться от этого занятия; лишь приподнял свою старую шляпу, когда встретился взглядом со мной.

– Где экономка? – нахмурилась я, пытаясь найти глазами сухонькую старушку в идеально выглаженном платье и всегда безупречно белом фартуке.

– Она умерла пару лет назад, госпожа, – затараторила Дони, – теперь ее обязанности лежат на мне.

Моя бровь мгновенно взлетела наверх.

– Ты и горничная, и экономка? – спросила у этой пухленькой милашки, что была старше меня всего лет на шесть.

– Я еще и Берте на кухне помогаю, – с гордостью ответила Дони, а у меня покраснели щеки.

Ибо стыдно. Перед Ресом.

Потому быстро взяла себя в руки и вздернула подбородок.

– Дом готов к гостям?

– Я все убрала еще вчера вечером! – вновь затараторила Дони. – Гостиная и две спальни вычищены до блеска, также библиотека и рабочий кабинет господина. Даю слово: вы не найдете там ни пылинки! Ну разве что от ковров немного попахивает и кровати слегка скрипят – но не беспокойтесь, вас они точно выдержат!

Я вновь прикрыла глаза, надеясь, что жар на щеках не выльется в постыдную красноту… Хорошо хоть Рес никак не реагирует. Стоит, как статуя, за моей спиной.

– А остальные комнаты?.. – спросила сухо, не открывая глаз.

– Так вас же двое всего… – растерянно ответила Дони.

Я сделала глубокий – очень глубокий! – вдох.

– Дживз, зайди ко мне через пять минут. Сейчас проводи нашего гостя в его спальню. Берта, обед должен быть подан через час. Дони – за мной.

И, не дожидаясь своей горе-экономки-тире-горничной, поднялась по ступеням и вошла в свое родовое гнездо.

Зрелище, представшее моим глазам, оказалось не менее удручающим. Вся мебель выглядела такой же старой, как и слуги; обои кое-где потрепались, пол поистерся, половики обзавелись дырами, а занавески… о, об этих занавесках лучше вообще не думать – иначе спалю их прямо сейчас, растеряв все свое хладнокровие.

Сказать, что за вид своего родового гнезда мне было неловко, – это ничего не сказать. Ситуацию ухудшало то, что со мной приехал Рес, и я вынуждена была столкнуться со всеми последствиями нашей нищеты при постороннем человеке. Обитателе дворца. Телохранителе самого императора…

Кошмар.

Я прибавила шагу.

– Госпожа, вы куда идете? – пискнула Дони, едва поспевая за мной.

– В свою комнату, – бросила через плечо.

– Но… она не убрана, – удивленно отозвалась служанка.

Резко остановившись, я медленно развернулась к ней, дожидаясь, пока старик Дживз проведет мимо нас Правую Руку Императора в его «новые» покои…

– Это почему? – спросила уже не так сдержанно, как раньше.

– Потому что… вы – новая глава рода… теперь ваша комната – это комната миледи…

– Я не буду ночевать в спальне моей матери, – прервала я ее лепет. Медленно выдохнула, настраиваясь на весь тот объем работ, который вынуждена буду провести здесь за жалкие семь дней до суда. – Идем в кабинет отца, – скомандовала ровным голосом и спустилась с лестницы на второй этаж.

Хвала Хаосу – кабинет выглядел ровно так же, как и в моем детстве, словно время его не тронуло… Стопка бумаг на столе, пустой графин из-под чего-то дико крепкого, единственная рюмка рядом с этим графином, чернильница и перо, аккуратно убранные на край столешницы…

Я подошла к отцовскому креслу, медленно уселась и прикрыла лицо ладонями.

– Молодая госпожа чем-то расстроена?.. – неуверенно протянула Дони.

– Молодая госпожа хочет спалить этот дом дотла, – пробурчала я себе под нос, не убирая рук.

– КАК? Мы так старались привести его в хороший вид! Даже гостиную отдраили дочиста – а там такая грязища была! А сарай! Туда ж несколько лет никто не заходил! – взмахнула руками Дони, а я еще больше сползла по креслу вниз, не зная – затыкать ее или выслушать обо всех подвигах своей прислуги?..

– Дони, как часто мать появлялась здесь? – спросила наконец.

– Редко, молодая госпожа. Очень редко. Может, раз в год… – ответила Дони.

– Что с деньгами? – задала я второй по важности вопрос.

– Ну, от долгов мы не избавились… зато и не увеличили их! – бодро сообщила Дони.

Когда я убрала руки от лица, награждая ее тяжелым взглядом, служанка чуть уменьшила «величину» радости на лице.

– Молодая госпожа, ваш отец спустил все состояние на азартные игры. А потом – на дорогой алкоголь. А потом и на дешевый. Мы кое-как все эти годы сводили концы с концами. В основном за счет продажи цветов, которые выращиваем на заднем… – Тут Дони замолчала, и взгляд ее стал испуганным.