– Останься, – она стояла в коридоре, загораживая ему путь к входной двери. – Останься, я прошу тебя.

Он молчал.

– Останься, – тихо повторила она еще раз, и почти заплакала. – Мы столько лет уже вместе – зачем тебе уходить именно сейчас?

Он обнял её за плечи и поцеловал волосы. Она была его школьной подругой – боевой товарищ во всех его детских играх. Она лазила с ним по деревьям и крышам гаражей, плавила на костре свинец из аккумуляторов (он так красиво серебрится, когда расплавлен – но очень больно обжигает), бегала домой за бинтами и зеленкой и делала ему перевязки. Когда выросли, она терпеливо сносила все его юношеские влюбленности, выслушивала откровения о любовных похождениях, укладывала спать, когда он заваливался вреди ночи пьяный. Он всегда знал, что здесь его ждут, и что здесь ему рады. Здесь он был центром вселенной – он точно был в этом уверен.

Когда он женился на девушке лучшего друга, многие считали, что они не проживут вместе и года, некоторые перестали с ним общаться.

– Ты любишь Ольгу? – спросила она накануне свадьбы.

– У нее будет ребенок. – ответил он, и больше уже никогда они его жену не обсуждали.

Несколько лет они не виделись. Он пытался стать хорошим отцом: много работал, купил квартиру, машину, потом еще одну машину – жене.

– Можно я к тебе приеду? – раздался однажды в её квартире телефонный звонок. – Ты мне нужна.

Он приехал в тот вечер с букетом белых пионов – как в тот день рождения, когда он единственный раз дарил ей цветы. Прямо на пороге он обнял её, прижал к себе и замер… так неподвижно они стояли в полной тишине.

Перед её глазами мелькали сцены его жизни – рождение ребенка, истерики жены, авралы на работе… как он пил в гараже с приятелями и тот перелом руки, узнав о котором жена только и спросила: «тебе больничный полностью оплатят?».

…Она была счастлива. Она ждала этой минуты много лет.

Он стоял, обнимая её, чувствуя, как родное тепло разливается по его венам, снова наполняя его жизненной силой. Ему просто было хорошо, и он не хотел ни о чем думать, ничего решать.

– Ты будешь чай? – наконец, прервала она молчание, освобождаясь от его объятий и поднимая упавший букет. – Я поставлю цветы в воду… мои любимые! – она улыбнулась и взглянула ему в глаза.

В его глазах она увидела бездну. Черная вселенная с мириадами звезд – такая холодная и манящая, что она была не в силах сопротивляться ей притяжению. Он сделал шаг навстречу и поднял её на руки.

***

Они стали встречаться почти каждый день.

Дома его ждала жена и ребенок – сыну было почти двенадцать лет. Жена ни о чем не догадывалась, она была слишком занята работой и, немного, воспитанием сына. Ему не хотелось ехать домой. Дома он был никем – так, придаток к квартире, обеспечивающий их всех теплом и пропитанием.

Здесь он был центром вселенной.

Он заезжал к ней после работы, рассказывал обо всем, пил чай, относил её на руках в спальню, сбрасывал накопленную за прошедшие дни усталость, и, все-таки, ехал домой к Ольге.

Она ждала его, готовила ужин, мыла полы, застилала чистую постель, и прикидывала, когда он переедет к ней насовсем.

Потом у него родился второй ребенок.

Несколько дней она не снимала трубку, просто не знала как ей себя с ним вести. Она боялась сказать ему не те слова, поэтому предпочитала пока вообще не разговаривать.

Потом звонки прекратились. Она знала, что он привыкает к своей новой жизни. У него появилась новая цель, новый смысл и смутная надежда на что-то.

Через несколько недель, поздно вечером раздался звонок в дверь. Он стоял на пороге весь промокший, поникший, ссутулившийся. Она впустила его, отправила в ванную согреваться под горячим душем и поставила чайник. Ужины она уже давно перестала готовить – не для кого.

– Ольга с ребенком в больнице, их положили в инфекционное. – он пил горячий чай с сушками. – Можно я переночую у тебя?

Она молча смотрела в его глаза. Там не было вселенной, не было бездны. Только дикая усталость и безысходность.

– Оставайся, я постелю тебе на диване.

Ночью она проснулась от поцелуев, покрывавших её тело от шеи до кончиков ног. Она не хотела сопротивляться, но все еще обижалась на него, и, поэтому, попросила его уйти. Он не стал её слушать, как обычно, по-мужски, приняв решение за них обоих.

Наутро за завтраком он, между делом, произнес:

– Я не хочу ночевать один в той квартире. Можно, я приеду после работы к тебе?

– А сын?

– Он у бабушки.

Она не хотела, чтобы он приезжал. За последние недели она привыкла к его отсутствию и уже почти научилась снова жить без него.

– Я не знаю, сегодня вечером меня пригласили на день рождения, я могу задержаться.

– Давай, я за тобой заеду.

– Вечером созвонимся, ладно?

Вечером она никуда не пошла: вернулась с работы пораньше, вымыла полы, приготовила ужин, постелила чистую постель. Он позвонил около шести вечера и сказал, что тоже задерживается с друзьями, и что не хочет её лишать приятного вечера.

В голосе его она почувствовала обиду и желание уколоть её… но в ответ промолчала.

Положив трубку, она сделала красивую прическу, накрасилась, надела красное платье, туфли на шпильке и вышла из дома. Проходя через двор к автобусной остановке, она увидела его машину – он сидел один, положив руки на руль и, казалось, раздумывал, как поступить. Она подошла, открыла переднюю дверцу и села.

– Привет. Тебя отвезти? – спросил он, не поворачивая головы.

– Пойдем домой. – вздохнув, ответила она. – я приготовила ужин.

Он вышел из машины, помог выйти ей и взял её под руку. Несколько десятков метров до подъезда они прошли молча, сели в лифт, поднялись на пятый этаж. Она открыла дверь в квартиру и они вошли.

Она сняла туфли и плащ, он повесил его на вешалку, но сам не раздевался.

– Знаешь, я, наверное, поеду к себе… – он говорил не очень уверенно, как будто еще не принял окончательного решения.

– Хорошо, поезжай. – она пошла на кухню, налила чайник и поставила его на огонь.

Не оборачиваясь, подошла к окну и замерла так, ожидая звука закрывающейся двери.

…Свист закипающего чайника вывел её из оцепенения, она обернулась и почти столкнулась с ним.

– Ты не ушел? – проговорила