Alexander Agassiz

Саг-гиг де Баб-илю

Всю сознательную жизнь я занимался изучением планет и звёзд. Спускаясь с зиккуратов и обсерваторий, я менял глиняные таблички звёздных карт на общественные, и помогал людям разрешать споры. С детства меня охватывала тёплая гордость за наш богатейший город. За людей, что говорят на едином языке и славятся на весь мир потрясающими поэтами. Ювелирные украшения наших граждан носят по всей Месопотамии. Наш текстиль продавался по тысячи тонн в год и я уверен, что мы достигли благополучия благодаря разумному управлению и единой речи. Также нашим богатством мы обязаны богу покровителю города — Мардуку. Я так привык к свободе и развитию, что даже не понимал, насколько хрупкими они могут быть…

Больше недели назад мы устроили грандиозные праздничные гулянья, придавались любви и распивали пиво по случаю великой радости. Избранная женщина возлежит на самой верхушке прекраснейшей башни из тысяч голубых кирпичей и золотых сводов, протыкающих облака! Внутренние комнаты были неописуемо красивы и подобающе роскошны. Золотые столы, шёлковое ложе для двоих и богатейшее убранство. Но неделя подходила к концу, а Мардук не спускался. Ни я, ни друзья халдеи не видели никаких дурных ознаменований. К концу седьмого дня, с края гор пришла небольшая тучка с дождём. Солнце уже зашло, а я с другими мужами наблюдал за звёздами с соседнего храма. Ночью поднялся бурный ветер, поднимающий пыль. Облачко постепенно разрасталось и искрилось огнём и маленькими молниями. Город располагался по обе стороны Евфрата и ночью ветер был настолько силён, что проплывающие по ней торговые лодки переворачивались вместе с торговцами и грузами. К утру дождь усилился. Облако превратилось в чёрную бурю, закрывшую землю и облепило башню. Спустился мрак, и ветер бросал едва проснувшихся людей на стены и сносил повозки. Глиняные горшки и ритуальные фигурки были разбросаны по улицам, и лишь редкие из них были относительно целыми. На самой высокой точки башни я заметил дым. Там разгорался огонь. Голубые кирпичи зиккурата начали сыпаться. Пока жрецы неслись за песком и водой, из середины облака, между молний, показалась блестящая лестница. Никогда раньше Мардук не приходил так помпезно и страшно. Но был ли это он? Там же я видел семь спускавшихся быков с белыми, неразличимыми фигурами рядом. Все граждане в любопытстве и волнении наблюдали за тем, что происходит под небом. Огонь там разгорелся сильнее и все внезапно ощутили резкий запах горящей плоти. Затем добравшиеся до вершины жрецы сорвались и превратились в отвратительную кровавую массу у подножья. Всех охватила паника и наш богатейший город обернулся городом тысячи криков. В зиккурат спустились не те, кого мы ждали. Это был кто-то иной. Кто-то жестокий и гневливый. Они не хотели общения и женщин. Уже больше недели она жила на вершине башни с золотой статуей бога и ожидала прихода высшего божества, надеясь возлежать с ним. Может быть эти пришельцы поработили и уничтожили нашего бога… Впрочем, подобные мысли я никому не озвучивал.

События развивались так стремительно, что буквально через несколько минут золотая статуя Мардука упала или была выброшена. Пролетев 90 метров она разбилась на тысячи кусков, повредив керамическую плитку. В этот момент пропала надежда на спасение и в сердцах появился ужас. Когда он упал — время остановилось. Без Мардука невозможно вести времяисчисление, а c уничтожением статуи — уничтожено и само время.

Улицы мостили разноцветным кирпичом и основную массу построек составляли дома в несколько этажей с глухими внешними стенами и плоскими крышами. Большинство людей, не понимая масштаба трагедии, верили, что солдаты справятся и это лишь очередная непогода. Они старались пересидеть и прятаться.

На улицах уже лежали раненые люди. Молнии и бешеный ветер вырывали куски зданий и стен. Фигуры львов со злато-красными гривами были изуродованы. Барельефы рушились вместе со внешними стенами домов. Изображения быков, cируш и других животных плавились под десятками ударов молний. Город полыхал и стонал. Громадные золотые рога на вершине зиккурата, посвященными богу Мардуку и его супруге упали в реку, расколотые на две части.

Над архитектурным чудом, окружённые огненной стражей, летали пучки молний. Они вырвались из облаков, а за ними показались четыре существа с трудом поддающиеся словесному описанию. Каждое имело по лицу с нескольких сторон, а между ними полыхал огонь синего цвета. Четыре лица и четыре крыла. Лица человека, льва, тельца, орла. Каждое крыло дотрагивалось до другого и закрывало большую часть тела. Их движения были резкими и каждый стремился в свою сторону. Внизу, под каждым ликом животного было по колесу. Казалось, что каждое колесо — это колесо в колесе. Ободья колёс их были гигантски и полны глаз. Над головами животных подобие престола, напоминающее огромный, мерцающий кристалл. Над ними, из молний и грома, появился приводящий в трепет исполин. У него было шестнадцать ликов, по четыре с каждой стороны, и по сотне крыльев. Вновь тысячи глаз покрывали тело монстра. Даже издалека я видел попеременно сверкающие молнии в каждой паре глаз. Те, кто смотрели на это существо достаточно долго вспыхивали на месте. Я видел, как сначала огонь охватывал глаза соседа, ослепляя и причиняя невыносимые страдания. Затем огонь перекинулся на голову, наполняя ноздри запахом жжёных волос и вводя жертву в болевой шок, отчего она падала и в ближайшем времени умирала. Звуки их напоминали скрежет камней, смесь урчания разных животных под раскаты грома и непрекращающийся ливень. У главных ворот, перед громадной полуаркой из кирпичей ярких цветов встали более человекоподобные существа. Однако их человечность заканчивалась лишь в быстром умерщвлении тех, кто пытался бежать за внешние ворота города. По улицам бродили белые призраки. Их глаза пылали огнём и подобно шпагоглотателям изо рта торчали острые лезвия. Я пытался спасать научные и культурные труды, когда один из астрологов показал пальцем в небо и с заиканием сказал: <<С-С-Смотри!>> 7 существ с 7 трубами горизонтально выстроились у неба. Люди тряслись и в зловещем молчании наблюдали за крылатыми пришельцами.

Первая труба оглушила город и тут же ливень превратился в град и огонь, выжигавший всю растительность и посевы.

За звуками второй и третьей трубы в реку упал огромный, блестящий топаз, окрасив воду в красный. Стационарный и понтонный мосты, соединявшие обе части города, рухнули и резко поднявшийся уровень воды затопил жилые дома и храмы на побережье.

На