Святослав Шевченко

Вагон «milleНИАЛ»

2 + 2 = Хаос.

Хаос + Хаос = Система.

Система + Система = Новый мир.

«Закат будущего»

Я лужа.

Мои воды закрывают неровность дороги. Мои воды смывают грязь с ботинок прохожих. Во мне — переменчивое лицо небес. В первый день весны я испарюсь. Стану облаком. Придёт время, я прольюсь дождём, смывая грязь и пыль.

Буду вдохновением и буду грустью. Стеку по искренним улыбкам. Пролью слёзы на грязном лице. По сточным трубам выльюсь обратно на неровность дороги.

Я простая лужа. Что говоришь, дядя Макар? Повтори. Зимой? Во времена зимы я буду льдом. Ботинки прохожих разобьют лицо небес. И сам я буду словно тысяча осколков. Значит, будет и тысяча небес.

«Закат будущего»

* * *

Я родился.

Метр с кепкой. Может чуть выше. Трёхмерный Лунтик в четырёхмерном измерении. Мой дом был пробиркой, а хотелось Луну. На крайняк Марс, который батончик.

Приятно смотреть в одну точку. Думают, что ты задумался, а на самом деле постигаешь смысл мироздания.

Моя точка — дырка (из которой сочится) на стыке подоконника и окна с небрежно разбитым стеклом. За окном, как всегда, пролетает, что называется, «жизнь», не давая нашему вагону форы. Бурная и красивая, с моей точки зрения.

Угораздило же залипнуть в самый разгар вечеринки… Представляю своё лицо со стороны: примат с отвисшей челюстью и наполненными пустотой глазами, в которых блестят разноцветными красками огоньки неона.

Слышу шум.

Это музыка. Точнее то, что от неё осталось.

Вокруг эпицентр взрыва спрятанных чувств и невысказанных слов. Движения потных тел незнакомых друзей и друзей незнакомых друзей в slow-mo.

По ту сторону стекла короткое лето, баллада в три акта.

Смех сменяет слёзы, и наоборот.

Дни длиннее, сны короче.

Приходят и уходят сосны и лучи багрового заката.

— Лекарство от всех болезней — билет на поезд life, рейсом «Белый свет — Последний путь». — так говорил голос откуда-то сверху, когда я стоял возле кассы.

Наш вагон просторный и современный. Украшен переливающимися неоновыми лентами и какой-то странной бахромой, напоминающей новогодние украшения, которые обычно вешают на шторы и стены.

Как заявлено: «Первую половину занимают спальные купе, вторую — танцпол и бар. Туалета нет, воды нет, никто Вам не поможет. Удачно отдать концы!»

Снаружи вагон выглядел обычно, как и все. Маленький и поношенный, из тех, которые будет идти до последнего, пока не списали. Вид ужасный, но функции выполняет.

К слову, меня списали первым.

В прошлой жизни я был поэтом. Почему в прошлой? В поезде нет своей жизни. Есть только одна на всех, и все в одной.

Начиналась моя писанина как-то так:

Утро. День сурка, перемотанная пленка.

На рефлексе: завтрак, сбор,

Зубы, мусор, туалет,

Выход в семь, автобус, кондуктор, проездной билет,

Холодное сидение, грязное окно, шикарная погода.

В кармане — монета. Нечто больше, чем просто обрубок железа.

На ней есть номинал, скудная цена нашего миру ущерба,

Герб — клеймо, для касты паразитов.

Есть грани, всё как надо,

Для капитала другого кармана.

Дым.

Неон.

Танцы.

Душно.

Все мы здесь не в первый раз.

Видели друг друга без счета. Правды не скрыть. Хорошо, что понимаешь это под занавес. Жить становиться проще.

Несётся поезд в прекрасное далёко. В составе наш вагон «milleНИАЛ», рабски следует за общим потоком вагонов, пошатываясь вправо-влево.

Чу-чу-х

Чу-чу-х

Чу-чу-х

Чу-чу-х

* * *

Окружение — распад мысли, химия чувств… Тянет на дно.

Или на полку. Вон ту, с прозрачной витриной.

Рядом с такими же как я, популярным видом

Новой моды, новых фантазий, бытия потребителя.

Ещё один утерянный фрагмент. На нём я остановился в свои 18+, когда поймал себя на мысли, что прошли десятилетия, идут десятилетия, и новое поколение продавцов и покупателей сменяется другим, как на конвейере.

Все учились на своё.

Однако, все здесь, в торговом зале…

На фоне происходит что-то невнятное. Припев и вагон вверх-вниз.

Надо осмотреться.

Знаю диджея.

Знаю бармена.

Знаю того, что в центре внимания вертит задницей перед девчонками. Не так давно он девять месяцев подряд притворялся задрипанной тихоней с первой парты. Потом война, сердце в клочья, мозги на игле, и он здесь. Бодрый и весёлый.

Я что-то чувствую в руке…

Бокал с оливкой объёмом десяти минутам будущей жизни.

Запах шампанского. А хочется водки.

Фундаментальный вопрос: пройти семь кругов ада или смешать водку с шампанским? Ответ очевиден.

Неспеша прибавляю к 10 минутам непрожитой жизни ещё 20 и шанс 1/100000 получить инсульт или остановку миокарда себе в бокал.

С оливкой.

Я чувствую, что тлеющий фитиль чего-то первобытного и злого горит во мне на одном месте. Будто всего вокруг не существует, а в голове гнездятся черви, нашёптывая:

— Я (бы) не стал менять мир.

— Я (бы) сжёг его дотла.

— И построил (бы) новый.

Из чего я заключаю, что я злой как плюшевый мишка. И я добрый, как сок.

Крики вокруг усилились.

Незнакомые друзья снова подхватили знакомый мотив:

— КАТЯ, ВОЗЬМИ ТЕЛЕФОН! ЭТО ОН!

Вагон вверх-вниз.

Да блядь, Катя, возьми трубку. Потом будет поздно. Слёзы, алкоголь, кошки-мышки с незнакомыми мужиками.

Назовут едким словом «шлюха» и увековечат на заборе или на серой стене девятиэтажной коробки. Если историю ещё можно прогулять, то наскальную живопись моего поколения не закрасит ни одна коммунальная компания.

Впрочем, как не сможет убрать запах гнили.

Запах поколений появился вместе с первым паровозом. Тогда всем сразу стало понятно, кто что из себя представляет.

Моё поколение — это финальная стадия переработки продукта предыдущего поколения. Оно находится здесь, в вагончике. Смывать было бесполезно. Да и зачем? Наш запах в рамках человеческой истории незрим и незаметен, в сравнении с другими вагонами, из которых периодически тянуло здравым запашком.

Глаза на лоб лезли.

Меня и незнакомых друзей в буквальном смысле заебошили бургерами и откусанными яблоками из эдемского сада.

Какое меню, такой и запах, так сказать.

Тсс… Слышите?

Если закрыть глаза и прислушиваться, можно будет услышать голоса наших самых далёких предков-приматов. С небритыми задницами и надеждой на светлое будущее, о существовании которого они не могли и подумать.

И крики парней, которые балуются жопным разгулом в купе.

По разным причинам. Не выходя из клетки, встают в позу перед эпохой и радуются, скандируя лозунги равенства и свободы.

Немыслимые усилия и поворот головы сделан. Я смотрю