Валерия Демина

Чарованная щепка

Воспитанники "Ближних Улиток" прибывают покорять столицу

В Итирсисе: 10 января, вторник

Улице Резного Листа выпал счастливый жребий.

Жители квартала еще не были осведомлены о низошедшем на них благословении, когда поздним январским вечером незнакомая повозка остановилась возле самого скромного из каменных домов.

– Себастьян, скажи, что я не сплю! – воскликнула румяная девица, спрыгивая на снежную мостовую и глядя на дом влюбленными глазами.

– Ты в грезах не более, чем обычно, – успокоил юноша, привычно подбирая со скамьи мигом преданные забвению муфту, платок и мерзлый пряник с брусникой.

Однако, и сам он осматривал дом с предвкушением новой жизни. Трудно не испытывать волнения, когда из поместья “Ближние Улитки” (старая усадьба и одноименное село в три десятка дворов) перебираешься в столицу с гордым именем Итирсис. Дом приметили месяц назад, улаживали формальности аренды, жили на загодя собранных сундуках. Наконец, как следует облитые родительскими слезами и напутствиями, Виола и Себастьян погрузились в повозку. В сотый раз пообещав беречь снову не только платья, но и все надлежащее, а также многократно отказавшись брать с собой единственную родительскую кухарку, птенцы заскрипели прочь от ветхого гнезда. Авантюристов сопровождал только доверенный возница, сельский дядька, который должен доставить молодежь и вернуться назад с рапортом о благополучном устроении.

Ключ давно грелся в нетерпеливых ладошках барышни. Живо отстегнув замок, Виола устремилась в новое владение. Едва затепля масляную лампу со стеклянным колпаком, промчалась по сеням и обеим комнатам на первом этаже, сунула нос в крошечную кухню и умывальню, взлетела на второй этаж, состоящий из узенькой галереи и маленькой спальни. За минувший месяц она мысленно обставила здесь каждый угол и множество раз произвела перестановку. Иногда спрашивала мнения брата, но больше для порядка и еще потому, что держать это в себе не было моготы. Разумеется, его ответ о будущем убранстве никак на оное не влиял.

Теперь потянуло соделать все разом: постелить половички, вытащить мамины полосатые покрывала, повесить белые льняные полотенца около медного таза – словом, обозначить территорию веками сложившейся женскою манерой.

Впрочем, Виола немало работала над лучшей версией себя по выписанным в село сочинениям неизменно преуспевающих купчих, поэтому сила ее воли была довольно развита. Девушка усмирила нашедшее ликование и принялась первым делом топить печь в нижней главной комнате – спасибо хозяйке, дом сиял до последней балки, был заблаговременно прогрет, светильники по стенам заправлены, а дрова на день приезда рачительно подготовлены.

Затащили последние сундуки, и возница отправился искать стойло на ночь для коня с повозкой вместе – ни конюшни, ни двора при доме не числилось.

Без посторонних глаз Виола незамедлительно легла щекой на стол и раскинула руки во всю его ширину.

– Мое, – возвестила она блаженно.

– Месяца на три, если дела не пойдут, – любезно напомнил брат, выгребая из холодного короба картошку в мундире и солонку.

Виола, не вставая, показала ему язык.

– Смотря чего ты стоишь как маг.

– Смотря чего ты стоишь как распорядитель, – вернул Себастьян и продолжил обживаться с провизии.

Всякий счастливый обладатель брата или сестры без труда разовьет сию ленивую дискуссию на три-четыре реплики вперед.

Виола сочла было себя триумфатором прений, когда под ее “Зато я умею добиваться от людей своего!” старший брат кротко удалился в умывальню через тесную кухню. Однако мгновение спустя он высунул из-за двери чернявую лохматую голову с ультиматумом:

– Ты накрываешь ужин, иначе будешь мыться ледяной водой.

Подобающим ответом на такое душевное потрясение могли стать только бровки домиком.

– Зачаруй бочку, пожалуйста! – (Выжидающие бровки уже со стороны двери) – О, досточтимый Себастьян! – (Милостивый кивок, и голова упряталась обратно).

“Великий чародей и славный наследник Ближних Улиток” – продолжила Виола уже себе под нос, принявшись, впрочем, распаковывать домашнюю посуду.

На стол перебрался фамильный сервиз, нож, большая разделочная доска и несколько плошек. Сдобрив ленточками бекона картофелины в тарелках, труженица наполнила кружки водой из простылого самовара и сервировала все это последорожное изобилие на разделочной доске.

– Готово, греется! – провозгласила она и коснулась кружочка, выжженного на краю доски.

Без видимых внешних изменений через время над чашками образовался пар, а бекон зашипел приятно. Как ни дразни, а славный наследник Ближних Улиток мастерски зачаровывал дерево, изрядно облегчая скромный быт семейства и верной кухарки. Этот его талант и лег в основу амбициозного плана взятия столицы, составленного сестрой в минуты досуга – как известно, праздность является опасной питательной средой для женской фантазии. Если бы матушка это предвидела, удвоила бы задания по арифметике и шарльскому языку. Однако и Себастьян, не слишком легкий на подъем, признал за городом больше перспектив для скромного развития мага-самоучки.

Магия сродни музыке. Одни могли ее слышать, другие страдали глухотой, кому-то выпал идеальный слух от рождения. Играть простые “мелодии” случалось и простолюдинам, но для виртуоза широкого профиля требовались годы, наставники и капитал. Собрать сей флеш, разумеется, под силу только аристократии. Формально Себастьян к ней принадлежал, но финансовые возможности семьи были скудными, расчитывать на обучение у мастера не приходилось. Тем не менее, круг возможностей в столице значительно богаче, держи только ухо востро.

Когда Виола повторно коснулась круга, снимая греющие чары, комната уже наполнилась не только запахом еды, но и всевозможными хозяйственными пустячками, разнящими добрый дом от гостиницы. Лавки козыряли вышитыми накидками, кружевные салфетки важно свисли с подоконника, а половички, наконец, залегли на стражу чистоты. Оставляя в сенях шубку, девица убедилась в наличии там веничка для отрясания снега с обуви.

Себастьян сидел на полу умывальни и общался с бочкою. Сказанное шепотом навеки осталось между ними двоими, но, видимо, он был галантным и чутким кавалером, потому что с тех пор внутри бочки потеплело.

Магический код подогрева стал его невольным коньком и требовал только внимательности. Необходимо было тщательно обозначить ветви алгоритма

– если бочка пуста

– если в бочке вода

– а также лимитировать цикл подогрева в зависимости от уровня наполнения.

Выбор желаемой температуры базовая модель не предусматривала.

Разумеется, случай, если в бочке не-вода, обрабатывался как исключение и прерывал исполнение магокода.

Примерно поэтому артефакторика редко становилась любимым предметом чародеев, грезящих об огненных шарах по мановению руки. Одноразовая магия была куда эффектнее, доходнее и не требовала содержания армии проверяльщиков.

Скромный ужин состоялся по возвращении возницы, всячески нахвалившего изменения в доме. Зорким глазом он подмечал, в самом ли деле господские отпрыски заняли достойные палаты.

– Что же, Виола