Дарья Солохина

Новогодняя Служба охраны правопорядка

В одном маленьком-маленьком городе большой-большой страны наступала ночь. Зажигались на куполе неба гирлянды мерцающих звёзд, и лукаво улыбалась луна с высоты. В каждой снежинке, в каждом ярком шарфике и в каждой мандаринке чувствовалось приближение праздника. Вот уже через пару часов все семьи соберутся за столами, зажгут свечи, произнесут поздравления и отметят приход нового года.

Но это будет позже, а сейчас…

На ветке стройной берёзки, одетой в снежную шубу, сидел большой старый ворон и внимательно смотрел в окно дома напротив. Это был совершенно обычный дом, такой же, как и все. За окном была видна обычная мальчиковая комната с синими обоями, машинками и роботами, расставленными по всем полкам и всем углам. На стене в рамочках висели фотографии улыбающегося мальчика: с родителями в зоопарке, с родителями на море, с родителями в парке аттракционов и много где ещё. Вот только сейчас этот самый мальчик не улыбался, а сидел, облокотившись о стол, и старательно рисовал что-то карандашом на листке бумаги. Оценив то, что получилось, он отбросил карандаш и смахнул рисунок со стола. Опустив голову на сложенные руки, мальчик вдруг горько заплакал. Ворон, всё это время наблюдавший за ним, сорвался с ветки и, взмахнув большими крыльями, уселся на карниз.

Тук-тук-тук.

Вздрогнув, мальчик поднял голову, протёр кулаком глаза и повернулся к окну. Птица смотрела прямо на него, не моргая и даже не двигаясь. Но спустя ещё некоторое время ворон снова постучал в стекло и клювом указал на ручку окна. Мальчик медленно слез со стула, не спеша подошёл к окну и остановился у самого подоконника, с интересом разглядывая птицу. Неожиданно для него та кивнула и подмигнула ему чёрным глазом. Ребёнок охнул от удивления, отступил на шаг, но тут же вернулся и положил руку на ручку. Глубоко вдохнув и резко выдохнув, мальчик решительно повернул её и потянул на себя. Окно открылось, впуская в комнату ночной морозный воздух и старого ворона. Тот сразу спрыгнул на пол и внимательно посмотрел на рисунок. На листе детской рукой были нарисованы улыбающийся мальчик, обнимающие его родители и бабушка в больших очках. Все они стояли у большой наряженной ёлки. А надпись под рисунком гласила: «Дедушка Мароз я хачу маму и папу дома в Новый Год». Допущенные при написании ошибки были аккуратно исправлены рукой какой-то очень заботливой родственницы, дабы ей не было стыдно за внука. Также была приписана пропущенная запятая.

Усмехнувшись, ворон осторожно, чтобы не порвать, взял письмо в клюв, запрыгнул на стол и положил его. Мальчик застыл от удивления и округлившимися глазами наблюдал за птицей. А она, повернулась к нему, пару раз моргнула и заговорила.

– Ну, здравствуй, юный нарушитель, – усмехнулся ворон старческим хриплым голосом.

– З-здравствуйт-те, – чуть дыша, ответил ребёнок и, набравшись смелости, добавил. – Но я ничего не нарушал.

– Как же, не нарушал? – наклонила голову птица и сощурила глаза бусинки. – Закон Новогоднего Кодекса номер пять дробь два: дети от пяти до десяти лет в первую половину новогодней ночи должны спать с 20 до 23 часов. Закон Новогоднего Кодекса номер один все должны быть счастливы в Новый Год, – отчеканил старый пернатый. – А ты, вон, плачешь.

– Я не плачу. Я так, – мальчик опустил глаза, убрал руки за спину.

– Тебе хоть лет-то сколько, – со вздохом спросил его странный гость.

– Семь, – тихо ответил он и поднял на птицу свои большие голубые глаза.

– А зовут тебя как?

– Ваня.

– Царевич, я надеюсь? – с улыбкой в голосе спросил крылатый.

– Иванов я, – нахмурившись, сказал мальчик.

– Ну, что же, Ваня Иванов, – усмехнулся старый ворон и совсем по-человечески положил крыло на грудь, – Новогодняя Служба Охраны Правопорядка. Можешь называть меня Кар.

– Просто «Кар»?

– Да, просто Кар, – вздохнув, кивнул тот. – А теперь, подойди сюда, Ваня Иванов, и напиши на листочке своё имя.

– Зачем? – удивился мальчик, медленно подошёл к столу и взял карандаш из клюва птицы.

– Это же письмо Деду Морозу. На письмах должна быть подпись, иначе он не будет знать, чьё желание исполнять. Да и ведомость потом заполнять удобней, – объяснил ворон. Ваня неровными буквами написал имя и фамилию в углу листа.

– А теперь скрути его в трубочку. Вот так, – крылатый гость взял письмо в лапу и продолжил. – А теперь, юный нарушитель, расскажи, где твои родители и почему они не дома в этот чудесный СЕМЕЙНЫЙ праздник?

– Они на работе, – грустно вздохнул мальчик и отвернулся, будто снова готов был заплакать, – А меня с бабушкой оставили.

– Не реви, – строго сказал ворон.

– Я не реву, – шмыгнул носом Ваня, и протёр глаза кулаком.

– Вот и не реви, – кивнула птица.

– Не реву, – снова вздохнул тот.

– А кем работают твои родители, НеЦаревич? – задумчиво поинтересовался пернатый.

– Мой папа – полицейский! – гордо подняв голову, ответил ребёнок. – А мама – аниматор.

– Детишек развлекает? – усмехнулся старый ворон.

– Да, – мальчик понуро опустил голову и тихо сказал, – и все праздники её нет дома.

– Ну! Не вешать нос! Сейчас я, как представитель службы охраны правопорядка, верну всё и всех на места! – гордо подняв голову, провозгласила птица, взмахнула чёрными крыльями и уселась на шкаф. – Значит, так. Бери бабушку, одевайтесь, и через пять минут встречаемся у этого окна. Возьму волшебные сани, и полетим твоих родителей искать. Понял?

Мальчик посмотрел на вороны широко открытыми глазами и, улыбаясь, кивнул.

– Вот и хорошо. Выпускай меня, – пернатый гость спланировал на подоконник, Ваня тут же выполнил просьбу и бросился собираться. Когда он уже натягивал свитер, в комнату заглянула бабушка.

– Ванечка, что происходит? Почему ты одеваешься? – удивилась женщина. Её очки были не такими уж большими и круглыми, как на рисунке, но ярко-розовый вязаный свитер с кружевом был отображён очень точно.

– Я… я за мамой и папой! Новый год – семейный праздник! – серьёзно ответил мальчик и нырнул мимо бабушки в коридор. Вернулся он с курткой, ботинками и шапкой.

– Так, молодой человек! Ты никуда не пойдёшь! На дворе ночь! Мама с папой работают, а ты уже должен лежать в постели и смотреть сны, – строго сказала женщина, качнула высветленными кудрями и поправила очки со стразиками в оправе.

– Я не пойду, я полечу! И ты тоже. Иди,