Сентябрь 746 года от основания города Рима. Кроваво-красное солнце неумолимо клонится к закату. В густой синеве сентябрьского неба медленно гаснут его лучи. Утомленную дневной жарой столицу римлян окутывают вечерние сумерки. В садах, раскинувшихся вокруг великолепного дворца на Эсквилинском холме, тихо журчат фонтаны и мелодично стрекочут цикады. Сюда почти не долетают звуки города, не слышно шума ремесленных мастерских, воплей торговцев и криков детворы. В огромном атриуме отделанного каррарским мрамором дворца стоит усыпанное лепестками роз и увитое гирляндами цветов высокое погребальное ложе, украшенное резной слоновой костью. В воздухе разлит сильный аромат восточных благовоний, струящийся от многочисленных бронзовых курильниц, расставленных вокруг.

У ложа сгрудились громко рыдающие домашние рабы, вольноотпущенники[2], дальние родственники покойного и нанятые по такому случаю плакальщицы. Неподалеку от них стоит пожилой, низенький, толстый человек с лысиной, обрамленной венчиком седых волос. Это знаменитый римский поэт Гораций. Он содрогается от беззвучных рыданий, размазывает по лицу слезы и безуспешно пытается вырваться из рук рабов, заботливо поддерживающих его с двух сторон.

На погребальном ложе покоится пожилой, убеленный сединами, немного полноватый человек. Он облачен в белоснежную тогу, а руки его унизаны многочисленными драгоценными перстнями. Лицо покойного хранит отпечаток безмятежности и одухотворенности; может даже показаться, что он доволен своей кончиной.

Семь дней спустя после смерти друзья и родственники по знаку либитинариев[3] подходят к ложу с набальзамированным телом усопшего, поднимают его и выносят на улицу. Похоронная процессия медленно отправляется в путь. Возглавляет ее группа музыкантов — трубачей и флейтистов, издающих печальные и заунывные мелодии. Далее следуют плакальщицы, громко рыдающие и вопящие на всю округу, мимы[4] и танцоры, изображающие сценки из жизни умершего. За ними двигаются клиенты[5] в масках предков покойного. Масок очень много, и все они исполнены с величайшим искусством. Наконец следуют носилки с погребальным ложем, которые несут ближайшие друзья умершего. За носилками шествуют родственники и знакомые покойного в траурной черной одежде, многочисленные вольноотпущенники, а за ними высшие должностные лица и сенаторы. Замыкает шествие огромная толпа простых людей и зевак. Вдоль всей процессии, по обычаю, медленно двигаются рабы с горящими еловыми факелами в руках.

Достигнув форума[6], похоронная процессия останавливается у подножия ростр[7]. Носилки с покойным устанавливают на помосте, специально сооруженном по такому случаю, а вокруг располагаются клиенты в масках предков. Затем на трибуну восходит император[8] Август и как единственный наследник произносит похвальную речь в честь покойного, в которой упоминает не только все его многочисленные заслуги перед государством, но и славные деяния его предков. Будучи великим понтификом[9], император не имеет права смотреть на мертвое тело, и поэтому погребальное ложе скрыто от него широким занавесом. Такова проза жизни. Самый могущественный человек Рима даже не может бросить последний взгляд на тело своего ближайшего друга!