Большие желания при скудных возможностях

«Операция «Цитадель», в отличие от многих других акций диктатора Третьего рейха, не была плодом внезапного импульсивного решения, — пишет американский исследователь Мартин Кэйдин. — Она складывалась постепенно. Она родилась из поражения, из уязвленного самолюбия и досады, которые неизбежно вызывались у Гитлера. И не будем заблуждаться относительно автора плана — его инициатором с самого начала был Гитлер. Все последующие события, в которых участвовали высшие офицеры и чиновники Рейха, произошли в результате желаний и замыслов Гитлера.

Никто лучше Гитлера, как Верховного главнокомандующего вооруженными силами Германии, не знал, что Рейх отчаянно нуждается в блестящей победе германского оружия над восточными «варварами». В феврале 1943 г. русские обрели новый облик самого грозного и беспощадного врага нацистской Германии. Одержанные после вторжения в Россию 22 июня 1941 г. победы поблекли. Ликование сменилось сдержанностью, затем настороженностью, переросло в тревогу, граничащую с паранойей. Ибо кошмар Сталинграда был слишком реален. Поражение, которое русские нанесли отборным немецким армиям, было мрачным предзнаменованием будущего.

Приближалось лето 1943 г., и Гитлер потребовал от своих войск «возместить летом то, что было потеряно зимой»{2}.

План генерального наступления вермахта на Восточном фронте в 1943 г. прошел длинный и извилистый путь по коридорам высшей государственной власти Рейха и военным штабам [16] разного уровня Летцена{3}, Растенбурга{4} и Берлина от первых общих намерений к четко сформулированному лаконичным языком приказу на осуществление операции, получившей кодовое название «Цитадель», которая стала для германской армии последней стратегической наступательной операцией Второй мировой войны.

Первым идею нанести удар из района Белгорода на север предложил командующий группой армий «Юг» (ГА «Юг») фельдмаршал Эрих фон Манштейн, В ходе зимнего 1942/43 г. наступления Красной Армии на юге советско–германского фронта, в которое она перешла после окружения и разгрома 6‑й полевой армии немцев под Сталинградом, были освобождены ряд крупных городов, в том числе Курск, Белгород и Харьков.

Стремясь остановить войска Воронежского (генерал Ф. И. Голиков) и Юго — Западного (генерал Н. Ф. Ватутин) фронтов, 19 февраля 1943 г. ГА «Юг» предприняла сильный контрудар по левому крылу Юго — Западного фронта в Донбассе. С опозданием, но его командование приостановило дальнейшее наступление, и к началу марта Н. Ф. Ватутин был вынужден отвести войска за реку Северный Донец. Из–за этого оказался оголенным левый фланг Воронежского фронта, войска которого настойчиво продолжали двигаться вперед, проводя Харьковскую наступательную операцию. С запозданием оценив возникшую угрозу, Ф. И. Голиков 3 марта приостановил наступление и отдал приказ спешно перейти к обороне, а на следующий день 4‑я танковая армия (ТА) и армейская группа «Кемпф» (АГ «Кемпф») из района юго–западнее Харькова перешли в контрнаступление. Началась ожесточенная и кровопролитная оборона Харькова, вошедшая в историю Великой Отечественной войны как Харьковская оборонительная операция. В результате ее войска Воронежского фронта, понеся значительные потери, были вынуждены начать отход на север и северо–восток. На отдельных участках отступление было плохо организовано, отмечались случаи полной потери управления в частях и соединениях, паника и оставление на поле боя техники и вооружения. Враг вновь овладел значительной частью освобожденной территории Украины, в том числе 16 марта был вновь оставлен ее крупный индустриальный центр и железнодорожный узел — г. Харьков. А через несколько дней войска Э. фон Манштейна захватили часть Курской области с Белгородом и прилегающими к нему районами. [17] В результате этих событий на юго–западном направлении на участке Тросна (южнее Орла), Севск, Краснополье, Белгород образовался огромный дугообразный выступ, глубоко вклинившийся в оборону немцев западнее Курска.

«Эта врезающаяся в наш фронт дуга была для нас не просто неудобным обстоятельством, — писал в своей книге «Утерянные победы» Манштейн. — Она порезала железные дороги, которые вели из района группы «Центр» в Харьков и были для нас важными коммуникациями за линией фронта. Наконец, эта дуга могла служить противнику исходным пунктом для наступления, как на северном фланге ГА «Юг», так и на южном фланге. ГА «Центр». Особую опасность она представляла на случай, если было бы решено нанести контрудар из района Харькова против советских сил, наступающих на участке ГА «Юг».

Вместе с тем появились и другие существенные причины. Командование ГА «Юг»{5} поэтому намеревалось ликвидировать эту дугу сразу же после битвы за Харьков, еще до начала периода распутицы в этой местности, используя тогдашнюю слабость противника»{6}.

Мысль понравилась Гитлеру, идея срезать «Курский балкон», как называли немцы выступ западнее Курска, имея в виду его нависание над флангами обеих групп армий «Юг» и «Центр», была заманчивой. 13 марта Гитлер подписал оперативный приказ № 5, в котором давались общие указания по ведению боевых действий на Востоке. Этот документ достаточно противоречив. Его краеугольным камнем была идея о перехвате инициативы у русских, но тень Сталинграда присутствует в нем:

«Следует ожидать, что русские после окончания зимы и весенней распутицы, создав запасы материальных средств и пополнив частично свои соединения людьми, возобновят наступление. Поэтому наша задача состоит в том, чтобы по возможности упредить их в наступлении в отдельных местах с целью навязать, хотя бы на одном из участков фронта, свою волю, как это в настоящее время имеет место на фронте группы армий «Юг». На остальных участках задача сводится к обескровливанию наступающего противника. Здесь мы заблаговременно должны создать прочную оборону»{7}.

Таким образом, о разгроме Красной Армии и победоносном окончании войны уже речь не шла. Тем не менее руководство Германии явно переоценивало свои возможности в тот [18] момент и недооценивало растущий потенциал Советского Союза. В этом приказе сразу трем группам армий — «Север» «Центр» и «Юг» — предписывалось провести наступательные операции с глубокими задачами, и лишь группе армий «А» предстояло удерживать кубанский плацдарм и «высвобождать силы для других фронтов».

ГА «Север» должна была готовиться к удару на Ленинград, а для двух других были определены более масштабные цели — уничтожение советских войск в Курском выступе.

«Цель этого наступления, — отмечалось в разделе задач ГА «Юг», — состоит в том, чтобы ударом из района Харькова в северном направлении во взаимодействии с ударной группой 2‑й армии уничтожить действующие перед фронтом 2‑й армии вражеские войска».

Фельдмаршал Манштейн должен был

«приступить к формированию достаточно боеспособной танковой армии, сосредоточение которой должно было закончиться к середине апреля, с тем чтобы по окончании весенней распутицы перейти в наступление».