– Так вы утверждаете, мистер Мастон, что женщины ничего не могут сделать для развития опытных и математических наук?

– К величайшему моему сожалению, миссис Скорбит, я вынужден это утверждать, – ответил Дж.Т.Мастон. – Конечно, среди женщин, особенно в России, встречались и встречаются замечательные математики – с этим я охотно соглашаюсь. Но у женщины такое строение мозга, что ей никак не стать Архимедом[1], а тем более Ньютоном[2].

– О мистер Мастон, позвольте мне возразить от имени всего нашего пола…

– Пола потому и прелестного, миссис Скорбит, что он вовсе не создан для отвлечённых занятий.

– Следовательно, по-вашему, мистер Мастон, ни одна женщина, увидев падающее яблоко, не могла бы открыть закон всемирного тяготения, как это сделал знаменитый английский учёный в конце семнадцатого века?

– Увидев падающее яблоко, миссис Скорбит, женщина просто решила бы съесть его… по примеру прародительницы Евы.

– Ну, вы, мне кажется, отказываете нам во всякой способности к теоретическим размышлениям…

– Во всякой способности? Нет, миссис Скорбит. Но должен вам указать всё-таки, что с тех пор как на земле живут люди, – а следовательно и женщины, – не рождалось ещё женщины, наделённой умом, которому в области научной мы были бы обязаны каким-либо открытием, подобным открытиям Аристотеля, Эвклида[3], Кеплера и Лапласа[4].

– А что это доказывает? Разве прошлое всегда определяет будущее?

– Гм! Не стоит больше ждать того, что не случилось ни разу в течение тысячелетий.

– Тогда, мне кажется, нам, женщинам, остаётся только смириться, мистер Мастон. Видно, мы умеем лишь…

– Быть добрыми! – подхватил Дж.Т.Мастон со всей любезностью, на которую только способен учёный, всецело поглощённый разными иксами.

Впрочем, миссис Эвенджелина Скорбит охотно этим удовлетворилась.

– Ну что ж, мистер Мастон, – продолжала она, – каждому своё на этом свете. Занимайтесь своими необычайными математическими выкладками. Отдайтесь великому делу, которому вы и ваши друзья решили посвятить свою жизнь. А я – как мне и подобает – буду просто доброй женщиной и окажу этому делу денежную помощь.

– Чем и заслужите вечную нашу благодарность, – ответил Дж.Т.Мастон.

Миссис Эвенджелина Скорбит покраснела самым очаровательным образом, потому что она питала если не ко всем учёным вообще, то во всяком случае к Дж.Т.Мастону особо нежные чувства. Поистине, неизмеримы глубины женского сердца!

Предприятие, на которое эта богатая вдова решила пожертвовать значительные средства, действительно было великим делом.

Вот в чём оно состояло и вот к какой цели стремились его участники.

По Мальтебрену, Реклю, Сен-Мартену и другим авторитетным географам, собственно арктическими землями считаются:

1. Северный Девон, то есть острова, покрытые льдами Баффинова залива и пролива Ланкастера.

2. Северная Георгия, состоящая из земли Банкса и многочисленных островов: Сабайн, Байам-Мартин, Гриффит, Корнуолл и Батерст.

3. Архипелаг Баффина-Парри и некоторые части околополярного континента, то есть Кэмберленд, Саутгемптон, Джемс-Сомерсет, Бутин-Феликс, Мелвилл и другие области, почти не известные нам.

Все эти земли ограничены семьдесят восьмой параллелью; суша занимает здесь один миллион четыреста тысяч квадратных миль, вода покрывает ещё семьсот тысяч миль.

К северу от этой параллели отважные исследователи нашего времени прошли почти до восемьдесят четвёртого градуса северной широты, нанесли на карту земли, скрытые за высокой грядой ледяных торосов, и дали названия многим мысам, полуостровам, заливам и бухтам этой обширной страны, которую можно было бы окрестить Нагорной Арктикой. Но за восемьдесят четвёртой параллелью лежит таинственное пространство, desideratum картографов, и до сих пор никому не известно даже, земли или моря скрываются там на пространстве шести градусов под непреодолимыми скоплениями льдов Северного полюса.

И вот в 189… году у правительства Соединённых Штатов возникла довольно неожиданная мысль пустить с торгов эти ещё никем не открытые области, а некая американская компания, образованная именно с целью приобретения арктического колпачка, старалась получить на них концессию.

Правда, за несколько лет до того на конференции в Берлине[5]были установлены особые правила, на случай, если какая-нибудь из великих держав под предлогом колонизации или приобретения новых рынков вздумает захватить чужое добро. Правила эти, по-видимому, не были приложимы в данном случае, так как полярные земли никто не населяет. Но раз то, что не принадлежит никому, может в равной степени принадлежать всем, новая компания решила не захватывать, а «приобрести» их, чтобы избежать всяких посягательств в дальнейшем.

В Соединённых Штатах всегда найдутся люди, готовые взять на себя практическую сторону любого предприятия, даже самого смелого и трудно выполнимого; найдутся и необходимые для него средства. Так случилось и несколько лет назад, когда балтиморский Пушечный клуб задумал отправить на Луну снаряд, в надежде установить прямую связь с нашим спутником. Разве не нашлось тогда предприимчивых янки, которые предоставили огромные суммы, нужные для исполнения такой увлекательной попытки? И разве ради её осуществления двое членов названного клуба не отважились сами подвергнуться всем опасностям этого безумного опыта?[6]Если какой-нибудь новый Лессепс[7]затеял бы провести канал глубокого профиля через Европу и Азию, от берегов Атлантического океана до китайских морей, или какой-нибудь ловкий специалист по рытью колодцев предложил бы буравить землю, чтобы достичь жидких силикатных слоёв, покоящихся поверх расплавленных веществ, и подводить прямо к кухонному очагу жар из недр земного шара, или какой-нибудь предприимчивый электрик захотел бы собрать воедино все рассеянные по поверхности земли электрические токи для получения неиссякаемого источника света и тепла, или какой-нибудь дерзкий инженер задался бы целью сохранить в громадных приёмниках излишки летнего тепла и передавать его областям, страдающим от зимних холодов, или какой-нибудь выдающийся гидравлик постарался бы использовать живую силу[8]морского прилива, чтобы по желанию применять её в качестве тепловой или двигательной энергии, – какие только «анонимные компании» и разные «товарищества на паях» не возникли бы для выполнения хоть целой сотни таких проектов! Американцы были бы первыми среди вкладчиков, и реки долларов устремились бы в кассы акционерных обществ, как воды великих американских рек стремятся в лоно океанов.