Тогда я еще не знала, что моя встреча с ним станет решающей в моей судьбе. Не знала, что влюблюсь без памяти, стану зависимой от него, захочу стать струной на которой он бы играл свою мелодию любви. Я просто увидела его синие глаза, с цветом которых не сравнится ни один клочок небосвода, ни один василек, и утонула. Так глубоко погрузилась, что когда поняла во что, вылилась моя первая влюбленность, - испугалась. Да и разве могла знать, как жизнь повернет дальше? Разве думала о последствиях? Я просто хотела быть с ним, быть его ...

* * *

Запершись в ванной комнате перевожу дыхание. Трудно в этом признаться даже самой себе, не говоря о том, чтобы кому-то. Но я должна сказать ему ... Потому что он станет отцом нашего ребенка. Убеждаю себя, что все будет хорошо, мы же встречаемся уже полтора года, и мне не семнадцать, а уже двадцать. Матвей будет радоваться. Должен радоваться. Не то, чтобы мы планировали беременность, тем более сейчас учимся в университете, потому-то и не до этого. Но можно взять академку... Придумать что-то. Для многих пар с подобными ситуациями это не проблема, и для нас не станет. Мы с Матвеем любим друг друга. Сильно. Настолько, что каждый раз когда я с ним чувствую, как душа пылает страстной любовью и желанием к нему. Мне никто не нужен. Только он - мой синеглазый парень. И .... Видимо скоро жених.

Так я тогда думала .... Мечтала об этом .... Но оказывается разочарование, бьет сильнее всего...

- Алинка, ты еще долго? - Матвей стучит в дверь ванной комнаты, пока рассматриваю себя в зеркале. Темные волосы, коричневый взгляд, нос с горбинкой и три родинки на левой щеке. Говорят, если они есть, то человек будет счастливым.

- Минутку. - восклицаю и несколько раз набираю полную грудь воздуха. Поправляю прическу, цепляю на лицо улыбку и выхожу в коридор квартиры любимого. - Я хочу тебе кое-что сказать. - Перехожу к делу.

- Что же? - заинтересованно спрашивает и прижимает к себе. А я опять любуюсь светлыми волосами и синим взглядом, который вероятно никогда меня не отпустит. - Потому что мы опоздаем на сеанс кино.

- Это не займет много времени. - шепчу, втягивая носом его аромат свежего цитруса. - Я беременна, Матвей. У нас будет ребенок.

Короткая секунда тянется целую вечность. Он молчит. Только под ухом слышу, как сердце ускоряет ритм, начинает неистовствовать в груди. От страха или счастья?

- Как это - беременна? - шепчет, отстраняясь и заглядывая в глаза.

- Просто. - смущенно улыбаюсь. - Секс без защиты обычно этим и заканчивается.

А потом я вижу в его глазах тоннель ненависти, ледяной холод, пустоту. Он не рад. Лицо становится похожим на маску из какого-то венецианского карнавала, когда на ней замирает только одна эмоция. Губы же кривятся в разочаровании и злобе.

- Ты не рад? - шепотом спрашиваю.

- Алина, ты понимаешь, что ребенок - крах всего? Никаких тебе заграниц, работы ... Вечные памперсы и бигуди на голове. - Жестоко говорит. - Я не хочу этого. И жениться не хочу. Мне двадцать один, а не тридцать. Я не готов !!!

Его слова бьют прямо в сердце. Сильно. Больно. Разрывают сосуды и оставляют истекать кровью. Мне обидно. Так обидно, что все чего хочу, упасть на пол и залиться слезами: горькими и обильными.

- Я не прошу жениться, но мы же встреч...

- Нет !! Даже не продолжай! - фыркает. - Делай аборт!

- Но Матвей! Это же наш ребенок. Разве ты не любишь меня?

Делаю шаг к нему в надежде, что поймет, одумается, и скажет, что любит, и все будет хорошо. Но он отступает. С ненавистью смотрит на еще плоский живот и поднимает глаза на меня.

- Не знаю чей это там ребенок, но я сейчас не собираюсь заводить семью. Делай аборт. И думаю нам стоит расстаться. - Он открывает входную дверь и прямо указывает, чтобы убиралась из его квартиры.

- Матвей ...- шепчу. - Умоляю .... Все ...

- Просто уходи! - Ледяным голосом. - И чтобы я тебя никогда не видел. Слышишь? Только попробуй подавать на алименты! Может это вообще не мой ребенок ?!

- Ладно! - Опускаю голову. - Прощай.

Так я ушла из его жизни. Оставила Матвея в прошлом ...

Влюблялись ли вы когда-нибудь безнадежно? Так, как я в него? Так, чтобы сердце разрывалось, а душу рвало на куски при одной мысли о нем? Бывало такое, чтобы там, в середине, пылало от боли настолько сильно, что хотелось сдохнуть? Именно сдохнуть, не умереть. Именно с таким чувством я уходила тогда от Матвея. Я, как сумасшедшая, хотела поговорить с ним снова, не для того, чтобы облегчить жизнь, а для того, чтобы приумножить боль. Правда, после этого я знала, что увидеть его, даже краем глаза, будет значить получение нового всплеска боли и разочарования.

Я вспоминала Матвея каждую ночь. Каждую проклятую ночь, в которой любила и ненавидела его одновременно, вспоминала положив руки на живот, в котором рос наш сын. Думала о Матвее. Ненавидела себя, что боль росла. Любила его за приятные мечты, что оживали в голове.

Пять лет спустя ...

- Мам, можно покататься на машинке?

- Конечно.

Подхожу к мужчине, протягиваю ему деньги инаблюдаю, как мой четырехлетний Марк уже сам ловко руководит детским электромобилем. Раньше нужно было брать машину с пультом, а теперь он подрос и знает, как давить на газ, поворачивать руль.

Теплое августовское солнце ярко светит, наконец согревая теплом. Июль выдался холодным, так что возможности прогуляться по парку не было, но сейчас, в туфельках и легком платье можно вполне насладиться его лучами.

Пока Марк катается, проверяю заказ и отвечаю в соцсети на вопрос о размерах детских спортивных костюмов и сроках пошива.

Через год после рождения, благодаря поддержке мамы и папы, я смогла встать на ноги и не висеть на их шее. Мама купила мне швейную машинку, папа заказал ткани из Польши. Вместе мы сделали лекала, и я занялась пошивом первых стильных костюмов для детей. К счастью у меня получилось замечательно. Опять же благодаря маме, которая и показывала, как и что делать.