- Да, и я испугался. Пойми! Двадцать один год, какая беременность! Ребенок! Это было слишком!

- А тыкать своим ... .Ты знаешь чем, без защиты не слишком ?? - Сычу. - Просто исчезни Матвей. Мы живем без тебя. Ты обвинял меня, что сын не твой, отправлял на аборт, поэтому просто исчезни.

Долгое мгновение Матвей смотрит на меня. Пронизывает молчаливым взглядом в котором намешано очень много. Но я не хочу узнать, что именно. Моя обида слишком сильна. Думаю никогда не смогу простить мужчине, что не просто разбил сердце, а уничтожил мою суть.

- Ты изменилась. - Тон меняется на дерзкий. Как будто не он только что был ошарашен и потрясен известием о сыне. - Нет больше той девушки, что подчинялась, да?

- Нет. И в этом мне кое-кто помог. А сейчас, извини, нужно идти. Марк ждет.

Возвращаюсь к бывшему спиной, но неожиданно чувствую прикосновение его пальцев на запястье и от этого мурашки бегут телом, а ток пронизывает изнутри. Проклятый орган в груди. Сидишь под замком, сиди!

- Я хочу с ним общаться. - Звучит как гром среди ясного неба.

- Нет. - Отрезаю, так и застыв к Матвею спиной, взглядом наблюдая за Марком, который в песочнице лепит куличики. Качели не интересны, когда тебя никому качать.

- Алина! - Угрожающий тон в спину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Оборачиваюсь к нему:

- Зачем тебе это? Ты подумал о Марке? Что ты ему скажешь? Что папа? Поиграешь месяц в отца и исчезнешь? А как же его чувства? Разобьешь и ему сердце ?! - Рявкаю. - Не позволю. Я мать одиночка, поэтому ты не сможешь ничего сделать.

- Дорогая, - подходит близко, настолько, что снова втягиваю носом цитрусовый аромат. - Мой отец депутат, ты знаешь это, я тоже не последний человек в городе. И знаешь что? Деньги решают все!

- Ты не сделаешь этого, Матвей! - Решаю попробовать достучаться до его разума. - Зачем тебе общение с Марком? Ты его даже не хотел!

- Тогда нет. Но потом я понял, что совершил ошибку. - Матвей отпускает моё запястье. Забираю руку и потираю кожу в том месте. Он сделал мне больно! Намеренно?

- Самая большая твоя ошибка, то, что ты думаешь, будто кто-то тебе что-то должен. На самом деле это не так. - Бросаю напоследок и бегу на площадку. К сыну. К спокойствию и легкости, что еще пять минут назад были со мной.

- Я все равно добьюсь цели. Слышишь? - Летит в спину.

Домой, после прогулки по парку мы с сыном возвращаемся мимо магазинчиков мороженого и конфет. Марк словно чувствует, что мама не просто шокирована, а гораздо в хужем состоянии, поэтому ведет себя тихо. И я в отчаянии. Мне не хочется впускать Матвея в нашу жизнь. Во-первых — она на то наша. Во-вторых — он сам отказался от нас пять лет назад. Бросил. Попросил избавиться сына. В-третьих - душа разлетается на осколки после этой встречи. Вот так судьба шутит, да? Разбивает на мелкие кусочки ради собственного удовольствия?

Пять лет строительства стен... Пять лет создания собственного семейного уюта, и бах, Матвей! Для чего? Как? Почему? Зачем? Я не хотела его видеть, хотя и втайне мечтала об этом. Он поступил плохо. Уничтожил меня. Сломал. Сначала поставил свое имя на сердце клеймом, чтобы всегда была его, а потом исчез. Бросил учебу. Еще раньше меня. И оборвал все связи между нашими общими знакомыми. Это было бегством крысы с корабля, что тонет. И честно говоря одна моя часть ненавидит Матвея за это бегство, за аборт. Потому что так поступают только те, кто боятся. Трусы. Но вторая.... Вторая убивает первую морально.

А теперь что? Хочет общения с сыном. Смешно становится. Для чего оно ему? Неужели действительно мучает совесть? Но разве она у него когда-то была?

Из мыслей меня вырывает Марк, когда я уже минуту не могу воткнуть ключ в замок и открыть квартиру.

- Мам! Ты спишь? - Синие глаза заглядывают прямо в душу. И вдруг хочется упасть перед ним на колени и молить о прощении, ведь он растет без отца. Возможно стоит дать шанс на общение?

- Нет. Прости дорогой.

Как только заходим в квартиру, моем руки я принимаюсь за приготовление ужина, Марк исчезает в детской, а я звоню университетской подруге - Яне. Рассказываю о сегодняшней встрече и просьбе Матвея. Яна тоже знает его еще с универа.

- Ты хочешь позволить? - Осторожно спрашивает.

- Не знаю. - Тяну медленно нарезая морковь.

- Алин, я конечно все понимаю, но стоит ли? Однажды Матвей тебя подвел. Уверенна во второй раз будет так же...

- Я этого и боюсь.

- Знаешь, вижу ты не в состоянии принять решение. Поэтому его приму я. Никаких Матвеев. Я еще не отошла от тысячи литров слез когда он тебя бросил беременной, поэтому ... - рассерженного говорит подруга.

- Наверное ты права. - Соглашаюсь. - Что-то я раскисла ...

- Оно и не странно. Приперся, и еще что-то требует. В следующий раз если увидишь, хотя честно говоря не очень уверена в этом, то скажи, что он козел и пусть вообще валит из страны!

- Обязательно. - Смеюсь. - Так ему и передам.

- И пусть даже не приближается к вам. Я здесь с кем познакомилась и знаешь что? Он очееень любит маленьких детей!

- Звучит, словно этот он - педофил! - хмыкаю, немного успокоив сердце.

- Супер! Ну ты как ляпнешь. Нормальный он. Зовут Тимур. Познакомить?

- Даже не знаю. Что-то я не готова к отношениям. Ты же знаешь ...

- Потому и хочу вас познакомить, что знаю. Сколько у тебя секса не было? Пять лет !? Ты там пылью покрылась и паутиной заросла!

- Яна! Черт! Как всегда! - Смеюсь.

- Ну правда же!

- Правда. - Вздыхаю.

- Тогда все. Послезавтра познакомлю с Тимуром. А теперь па-па. У меня с Олегом ночной просмотр фильма ужасов.

- Но сейчас только восемь ...

-Алина, не все живут без секса. Поэтому давай. Люблю и целую. Маркуше привет.

Подруга кладет трубку, а я еще некоторое время нахожусь в веселом настроении после разговора с ней. Но тревожные ощущения возвращаются, и их не сглаживает ни просмотр мультиков на ночь, ни ванна, ни даже сон.

Следующий день начинается, как всегда с завтрака, утренней прогулки рядом с домом, времени на пошив одного из заказов, обед, и снова прогулки. Нарочно не иду в парк, а веду Марка в центр города. Боюсь, что Матвей ожидает нас там, а новая порция синих глаз и угроз не выглядит соблазнительно в моем состоянии. Разум не хочет видеть бывшего. Протестует против мыслей о нем, и трепетания сердца. А вот оно ... Ох, оно бьется отдавая болью в ребрах, кричит, что неплохо было бы отправиться в парк и снова взглянуть на бывшего. И я ненавижу себя за это чувство. Потому что нет Матвею прощения за поступки и слова. И не будет.