* * *

В один прекрасный день, в самом начале весенних каникул, приуроченных по традиции к Пасхе, четверо друзей плюс собака путешествовали в поезде.

– Уже подъезжаем, – выглянул в окно Джулиан, высокий крепкий подросток с серьёзным и даже мужественным лицом.

«Гав!» – тотчас же отреагировал Тимоти, яростно виляя хвостом и царапая лапами подоконник. Пёс очень хотел посмотреть, куда они подъезжают.

– Тимоти, нельзя! Слезь, – попридержал собаку Джулиан. – Не мешай смотреть Энн.

Энн была сестрой Джулиана, младше его на несколько лет. Девочка высунула голову из окна, подставив лицо набегающему ветру.

– Ой, я уже вижу станцию Киррин! – воскликнула она. – Тётя Фанни, наверное, уже там?

– Ну, разумеется, – сухо ответила Джорджина, двоюродная сестра Энн. В отличие от кузины она выглядела скорее как мальчик, чем девочка. Её кудрявые волосы были пострижены очень коротко, а по возрасту она была почти ровесницей Джулиана. – Разумеется, мама нас встретит, – произнесла Джорджина, невольно вздохнув. – Ах, как я соскучилась по Киррин-Коттидж! В школе, конечно, хорошо, но дома в сто раз лучше. Я мечтаю, чтоб мы снова, как в прошлом году, поплыли на остров… и опять побывали в том разрушенном замке…

– Дик тоже, наверное, хочет, – сказал Джулиан и обернулся на своего брата, симпатичного мальчугана, который продолжал сидеть на диване и спешно дочитывал какую-то книжку. – Дик, мы уже подъезжаем, оторвись. Вон уже станция видна! Или книжка тебе дороже?

– Интереснее, – важно произнёс Дик, перевернув последнюю страницу и захлопнув книгу. – Самая захватывающая история, которую я когда-либо читал. Классные приключения.

– Скажешь тоже! – фыркнула его сестра Энн. – В прошлом году у нас были приключения не хуже.

И это была чистая правда. Прошлым летом пятёрка друзей, включая верного пса, который не отходил от ребят ни на шаг, пережила невероятные приключения. Правда, такое везение случается нечасто, и вряд ли в этом году повторится что-либо подобное. Скорее всего, впереди их ждёт спокойная, размеренная жизнь. А это бесконечные прогулки вдоль берега моря, короткие вылазки в прибрежные скалы, пикники. Интереснее всего, пожалуй, будет загрузиться в тихий безветренный день всем пятерым в лодку Джорджины и уплыть на остров Киррин, вот и всё.

– Знаете, в этом семестре я учился как проклятый, – сказал вдруг Джулиан. – И, думаю, заработал право на нормальные каникулы.

– Ты даже похудел, – согласилась Джорджина. Джорджиной, правда, среди ребят её никто не называл. Все звали её Джордж. На другое имя она просто не откликалась.

– Похудел? Вот приеду в Киррин-Коттидж, – улыбнулся Джулиан, – и твоя мама будет кормить меня как на убой. Так что это беда поправимая. Тётя Фанни отлично готовит. Я буду счастлив снова увидеть её. Она очень хорошая.

– У меня и папа хороший. Надеюсь, сегодня он будет в прекрасном расположении духа, – ответила Джордж. – Ведь недавно он закончил один научный труд, и мама говорит, опыты прошли успешно.

Отец у Джордж был учёным. Вернее сказать, естествоиспытателем. Это такой человек, который объединяет в себе и учёного и инженера. Папа Джордж работал дома и там же проводил свои эксперименты. Друзья его дочери уже давно усвоили, что дядя Квентин любит тишину. И не любит, когда тишину эту нарушают. Тогда он может легко выйти из себя. Джордж в чём-то похожа на своего отца. У неё тоже вспыльчивый характер, и она не стесняется показать свой нрав всякий раз, когда что-то идёт вразрез с её ожиданиями.

Тётя Фанни, мама Джорджины, разумеется, была уже на станции. Как только поезд остановился, все четверо ребят бросились к ней и принялись обнимать. Джордж подбежала к матери первой. Она очень любила свою добрую и нежную мать, чей мягкий и кроткий нрав всегда сглаживал взрывной характер отца и часто был спасением для неё. Тимоти тоже обожал маму Джордж. Он радостно прыгал по платформе и пытался лизнуть тётю Фанни в лицо. И та не смогла устоять, чтобы не потрепать пса за ухо.

– Тимоти, ты как будто ещё подрос! – удивилась она. – Какой же ты стал огромный! Ну ладно, ладно, будет тебе лизаться! Перестань немедленно, ты собьёшь меня с ног!

Тим, конечно, большая собака. Не огромная, но большая. И лохматая. Дети просто обожали этого замечательного пса, который не раз доказывал им свою верность и преданность. Тим разделял с ребятами все радости и огорчения и поистине был полноценным членом их знаменитой пятёрки. Он любил их всех, но больше, разумеется, свою юную хозяйку. Джордж когда-то взяла его маленьким щенком, и с тех пор они ни на день не расставались. Даже в школу уезжали вместе. Им очень повезло, что в частной школе, где училась Джордж, ученикам разрешалось держать домашних питомцев. А иначе бы Джордж ни за что не согласилась бы там учиться.

В Киррин-Коттидж вся компания отправилась на конной двуколке, на которой приехала тётя Фанни. Когда они проезжали поле, подул промозглый холодный ветер, и всем захотелось поднять воротники и плотнее застегнуть пальто.

– Ужас, как холодно! – сказала Энн, зябко ёжась и постукивая зубами. – Даже зимой не было так зябко.

– Надвигается шторм, – ответила тётя Фанни, укрывая девочку пледом. – Ветер дует уже два дня и только усиливается. Рыбакам даже пришлось оттащить свои лодки подальше от берега – из опасения, что их смоет волной.

Ребята видели эти лодки, когда проезжали мимо пляжа, на котором они летом обычно купались. Сейчас, конечно, ни о каком купании не могло быть и речи. От одной только мысли пробирала дрожь.

Ветер буйно гулял над морем. Он гнал на берег низкие сырые облака и с шумом обрушивал на пляж высокие пенистые волны. Всё это очень взволновало Тимоти, и он начал лаять.

– Тихо, тихо, Тим, – успокаивала собаку Джордж. – Прекрати лаять. Ты должен снова научиться вести себя как воспитанная собака. Мы скоро приедем домой, и папа будет очень недоволен, если ты будешь лаять без дела. Он снова будет звать тебя пустобрёхом. А что, мама, папа очень занят? – обратилась она к матери.

– Очень, – ответила тётя Фанни. – Ему сейчас нужно закончить одно важное исследование, зато потом он будет совершенно свободен. Он как-то даже признался, что мечтает отправиться с вами на прогулку. Хотел бы пройтись по берегу или покататься на лодке, если погода к тому времени наладится.

Дети невольно переглянулись. Дядю Квентина трудно было назвать их другом. Да и с чувством юмора у него было не очень. Вернее, он не умел покатываться со смеху раз двадцать на дню по поводу и без повода, как это делали они. И вообще шуток не понимал.

– Хороши будут у нас каникулы, если вдруг дядя Квентин захочет навязать нам свою компанию. Тогда мы влипли, – со вздохом прошептал Дик, повернувшись к Джулиану.