Ольга Синченко

Дакия

Дакия1

Между реками Тиса и Днестр когда-то

пролегала страна с центром в Южных Карпатах.

В первом веке до эры христовой там правил

Буребиста, который скрепил и возглавил

гето-дакский союз фракийских народов

и простёр своё царство до Балканских отрогов.

Не боялся ни кельтов, ни греков, ни прочих

среди них он главенство надёжно упрочил.

Только Рим волновал Буребисту серьёзно:

царь царей понимал то, что рано иль поздно

станет Дакия новой мишенью для Рима,

чьё стремленье к экспансии неукротимо.

Занят галлами Цезарь покуда, но взоры

устремляет уже на Карпатские горы.

Много золота в них и железа в достатке,

а ещё гето-даки чинят беспорядки

в сопредельных провинциях. Сам Буребиста

зодчий многих альянсов римских антагонистов.

Вербовал он разгромленных Крассом спартанцев,

поддержал против Рима Понтийское царство,

и сподобился даже в гражданской войне,

разразившейся в Риме, на стороне

против Цезаря выступить. Смута любая,

иль война, иль восстание Рим отвлекают,

драгоценное время дают Буребисте

укрепить своё царство от Карпат и за Истром2.

Он послов засылает к соседям, к вассалам

с царским словом, что время сплотиться настало.

По отдельности Рим всех сомнёт и раздавит,

лишь единая сила наше нашим оставит.

Во владеньях своих подготовку ведёт:

ставит в строй новобранцев, оружье куёт,

строит крепости, войско муштрует, наводит

дисциплину, под корень изводит

виноградные лозы. На смотрах, проверках

держит речи: «Да будет земля наших предков,

как доселе и ныне великой, единой,

справедливой, свободной и непобедимой!

Пусть не ведает край наш позорного рабства.

Пахарь, воин, ремесленник — вольное братство.

Наша вера в бессмертие — матерь отваги.

Наш священный закон равносилен присяге.

Клятва верности этим долинам и горам

в наших мыслях, в крови, в каждом вздохе и взоре.

Пусть дакийский дракон запоёт песню волчью

на погибель врагам. Да хранит нас Замолксис!3».

Пробил час — донесенье из вражьего стана:

«Пала Галлия. Цезарь идёт на Балканы.

Собирает легионы, готовится к битве…»

Но один за другим были подло убиты

Юлий Цезарь сначала, царь даков чуть позже.

Закатились их звёзды очень похоже.

***

После гибели Цезаря и Буребисты

новоримская власть особо смысла

в том чтоб Дакию срочно идти покорять

не увидела и предпочла обождать.

И действительно, царство дакийцев распалось,

пять царьков поделили то, что осталось.

Август Октавиан4 с ними как-то поладил,

заключил соглашенья, торговлю наладил.

Цель у Рима в те годы была только в том,

чтоб границу к Дунаю сместить и потом

сотворив с двух сторон безопасную зону,

вдоль преграды речной разместить гарнизоны.

Так и сделалось. Всё, что южнее Дуная

до предгорий Балканских в себя заключая,

на востоке до Чёрного моря и Крыма,

стало Мёзией — новой провинцией Рима.

Хоть остались дакийцы де-юро свободны,

но де-факто лишились позиций исходных.

***

Больше века прошло. Стали даки дружнее

только в царствие Дюраса (Диурпанея)5.

Дюрас случая ждал, когда станет тревожно

от чего-либо в Риме, тогда будет можно…

Шестьдесят восьмой год. Полоумный Нерон

свергнут был, претенденты на трон

развязали мятеж, перешедший в войну,

отозвали войска из провинций. Страну

зашатало. И из-за Дуная

атакуя, штурмуя, опустошая

вторглись в Мёзию6 геты и даки, сарматы,

роксоланы и кельты, чтоб так, как когда-то

все отбить до Балканских цепей. Но вот далее

вышло так, что спешащий с войсками в Италию,

принимать участье в гражданской войне

Муциан (наместник сирийский) в огне,

проходя через Мёзию, вдруг оказался.

Положение спас. С той поры укреплялся

пуще прежнего пояс Дунайских широт –

к гарнизонам добавили римляне флот.

И в течение долгих семнадцати лет

о серьёзных конфликтах свидетельства нет.

***

Грянул гром летом восемь(де)сят пятого года.

НачалсЯ ряд набегов и контрпоходов

под началом К. Фуска и Т. Юлиана –

дако-римские войны Домициана.

Дерзкий Дурас, (а может и Диурпаней)

перебросил своих сорок тысяч людей

снова в Мёзию. В этот раз были разбиты

два легиона, а также убитым

оказался наместник, Оппий Сабин.

Рим весьма уязвлен был событьем таким.

К месту действия срочно отправлены были

подкрепленья. Туда же чуть позже прибыли

император, охрана, штабы, окруженье,

стали лагерем в Нише7 для управленья.

Ценой многих усилий и тяжких потерь

удалось оттеснить даков с римских земель.

Император позволил себе возвратиться,

чтоб отметить триумф в заскучавшей столице.

А Корнелию Фуску, префекту Претория,

дал приказ, чтобы даков на их территории

с наступлением лета разбить подчистую

и вернуть Риму славу и честь боевую.

В этот час непростой на совете князей8

добровольно покинул трон Диурпаней.

И над Дакией вместо него воцарился

новый лидер. Как будто вселился

в него дух Буребисты. Он снова спаял

племена воедино. То был Дечебал.

Дипломат и стратег, полководец и воин,

патриот — как никто он был трона достоин.

Знал, как сделать засаду и как дать сраженье,

как успехи развить, как вести отступленье.

Экспедиция Фуска окончилась крахом.

Дечебал отступал (как будто из страха),

завлекал неприятеля к селищу Тапы,

и когда угодил он в гористые лапы,

вдруг обрушились даки со всех сторон разом,

и карательный рейд был жестоко наказан.

Фуск погиб, его люди позорно бежали,

победителям в руки знамена попали.

После гибели Фуска на следующий год

против даков возглавил повторный поход

Луций Т. Юлиан, командир легиона.

Он повёл своё войско в разных колоннах

и по разным дорогам, туда, где их ждал,

на подходе к столице своей Дечебал.

Снова было сраженье при Тапах, однако,

одолели на этот раз римляне даков.

Но и сами порядком потрёпаны были,

отложить продолжение на год решили.

Но на будущий год запылали границы

вдоль Панноний — среднедунайских провинций,

ситуация там представлялась опасней,

с Дечебалом решили наладить согласье.

По условиям мира Дечебал признавал,

что зависим от Рима, а взамен получал

от империи деньги, солдат, мастеров

для охраны границы от их общих врагов.

Этот мир был для римлян решением спорным.

Дечебал мог формально казаться покорным.

Он брал дань ежегодно за лояльность и службу,

только как он использовал римскую дружбу?

Может только для вида он мир соблюдал:

не границы, а царство своё укреплял?

***

Миновало сто лет от рожденья Христова.

Римом правил Траян. Как взошёл на престол он,

стал готовить поход, чтобы