Шеннон Мориарти взглянула на клочок бумаги, затем на номер дома. Это был тот адрес, а у нее всего три минуты, чтобы добраться до восемнадцатого этажа, где была назначена встреча с глубокоуважаемым Берком Эллисоном Бишопом – одним из самых завидных холостяков Чикаго.

Вежливо кивнув, швейцар указал ей дорогу к лифту, ведущему в офис мистера Бишопа. Шеннон не смутилась при виде ослепительно сияющего холла и, поправив сумку на плече, уверенно шагнула в лифт.

«Расслабься, – сказала она себе. – Как будто ты никогда раньше не устраивалась на работу».

Правда, никогда раньше она не думала о работе, подобной этой.

Двери лифта открылись на восемнадцатом этаже, и Шеннон увидела холл, выстланный темно-красным ковром, секретарский стол из красного дерева и огромные золотые буквы: «Корпорация Бишоп». Еще один глубокий вдох – и она вышла из лифта навстречу секретарю, которая, как показалось Шеннон, улыбалась чересчур старательно.

– Могу ли я вам помочь? – сладким голосом спросила женщина.

– Мое имя – Шеннон Мориарти. У меня назначена встреча с мистером Бишопом на два часа.

– Мистер Бишоп уже ждет вас, мисс Мориарти. Я вас провожу, – сказала привлекательная брюнетка средних лет.

У Шеннон была лишь пара секунд, чтобы припудриться и поправить волосы. Она последовала за секретаршей вдоль отделанного красным деревом длинного коридора, ведущего к кабинету Берка Бишопа.

Шеннон посмотрела в открытую дверь – мороз пробежал по коже. Она боялась сделать какое-нибудь неловкое движение, боялась разбить что-нибудь. Черный мраморный пол сверкал подобно поверхности озера в лунную ночь, и казалось, что, пересекая эту комнату, ты идешь по воде. Одна стена кабинета была стеклянная, а вдоль другой тянулась длинная полка, уставленная бутылками всех цветов и размеров с ликерами и винами. У стеклянного журнального столика стояло несколько кресел, обтянутых черной кожей. Стекла вокруг было так много, что, казалось, его с лихвой хватило бы на остекление целого дома. Даже стол хозяина кабинета был из стекла.

Внимание Шеннон привлекло огромное кожаное кресло. В нем кто-то сидел, отвернувшись к окну, и разговаривал по телефону. В руках человек крутил четки, ритмично перебирая бусинки.

О! Это Берк Бишоп сидел в кресле. Самый богатый человек в Иллинойсе, а возможно, и во всей Америке. Мужчина, за которым, по слухам, охотилась каждая хоть на что-нибудь способная женщина из светского общества Чикаго и еще несколько ни на что не годных, которые, конечно же, таковыми себя не считали.

Шеннон уже всерьез думала о побеге, но тут телефонный разговор закончился, и Берк Бишоп повернулся к ней. Он медленно осмотрел ее с ног до головы.

Девушка почувствовала, что ее ноги подкашиваются, а сердце готово выскочить из груди и никогда больше не возвращаться.

Те его фотографии, которые она видела в светской хронике, не могли в полной мере передать его обаяние. Он был обворожительно красив. Его волосы были коротко острижены, только одна волнистая прядь спадала на высокий лоб и темные глаза. Костюм от Армани цвета ночи прекрасно сидел на нем, а шелковая серая рубашка облегала мускулистую грудь.

– Присаживайтесь, пожалуйста, мисс Мориарти.

От звука его голоса перехватило дыхание. Глубокий, нежный и очень располагающий. Казалось, этот голос наполнил каждую клеточку ее тела.

Шеннон заставила себя сделать несколько шагов к одному из черных стульев перед его столом. Свою сумку она аккуратно поставила рядом.

– Я оценил вашу смелость. Это нелегкое решение, – сказал он, открывая большую папку, лежащую на столе. – Вы не будете против, если я ознакомлюсь с некоторыми деталями вашей встречи с моими врачами и адвокатами?

Шеннон почувствовала ком в горле.

– Да! – Их было так много, и она ответила, наверное, на миллион вопросов. Да и от встречи с Берком Бишопом она ожидала чего-то подобного.

– Вам двадцать шесть лет.

– Да, – ответила она, хотя это была лишь констатация факта, а не вопрос.

– Выпускница колледжа, студентка Иллинойсского университета, специализирующаяся на воспитании детей дошкольного возраста.

– Все верно.

– Ваши медицинские показатели прекрасны. Болезней нет.

– Верно, – снова повторила она.

Проглядев ее досье, Бишоп закрыл папку и пару раз ударил ею по столу.

– Если вы позволите, я бы хотел задать несколько личных вопросов.

– Конечно, задавайте, – мгновенно ответила Шеннон. Она, в конце концов, устраивалась на работу, и мистер Бишоп был ее работодателем.

– Что вас заставило откликнуться на мое предложение стать суррогатной матерью, мисс Мориарти?

Это был не совсем тот вопрос, который Шеннон ожидала услышать, но она честно ответила:

– Мне нужны деньги. – И так как он ни капли не удивился, она продолжила:

– Я знаю, что это звучит глупо, мистер Бишоп, но я подумала, что лучше такая правда, чем красивая ложь.

– А для чего вам нужны деньги? – поинтересовался он.

– У моей мамы был сердечный приступ, – сказала Шеннон с тяжелым вздохом. – И несмотря на то, что она пришла в себя, ни руки, ни ноги у нее не двигаются. Ей нужна круглосуточная забота.

Какое-то время она жила у меня, но из-за работы и учебы я не могу постоянно быть при ней. Она решила переехать в центр реабилитационного лечения, но, мне кажется, она не понимает, как это дорого.

– Реабилитационный центр «Луговой жаворонок», – тихо произнес он. – А вы сказали ей, что у вас нет денег на лечение?

– Нет, – ответила Шеннон грустно. – Она думает, что на лечение того немногого, что ей удалось скопить за долгие годы, хватит. Но этих денег хватит ненадолго. Я обращалась в центр «Луговой жаворонок», и они согласились пойти нам навстречу, позволив ей какое-то время лечиться в долг.

Каждый месяц я вношу часть платы. Но я не хочу посвящать маму в детали.

При мысли о больной матери в глазах Шеннон показались слезы.

– Она всегда заботилась обо мне. А теперь пришел мой черед заботиться о ней.

Мистер Бишоп понимающе кивнул.

– Вы работаете на двух работах да еще учитесь в университете. Секретарь в юридической фирме Венсонов и студентка днем и еще официантка в ресторане ночью. Вы пропустили два года обучения, чтобы иметь возможность ухаживать за мамой.

Она наклонила голову.

– Мама настаивала, чтобы я продолжала учебу, и просила меня не отказываться от личной жизни из-за нее.

– Но вы выбрали иной путь и приняли мое предложение, чтобы иметь возможность и дальше содержать ее в реабилитационном центре.