Однажды, солнечным юрским, а может и меловым утром, на красивой поляне достойной кисти художника — если бы в те времена такие водились — чесалось, ело, и ничего не делало — семейство травоядных динозавров. Ничего не делал, маленький динозаврик Руфи. Он лежал и смотрел на остальных членов семейства, пытаясь думать о том, о сём, но в основном ему было просто весьма хорошо. И это отнюдь не какое-то жалкое мгновение счастья, нет, это чувство сохранялось уже довольно долго, и даже очень долго, так как этот вид некрупных динозавров, к которому и принадлежал Руфи, вообще всё делал неторопливо. Мама по имени Уфи, в это время объедала какие-то ягоды с куста, помахивая при этом хвостом. Папа же Буфи, лёжа возле дерева, энергично чесал спину о твёрдую кору, всячески при этом изгибаясь. Иногда он замирал, словно вспомнив о чём-то, но так и не вспомнив, с удвоенной силой продолжал чесаться. Взирая на эту идиллию, а заодно на пролетающую мимо стрекозу, Руфи подумал: «А не побегать ли мне за этой стрекозой, как вчера? Это было очень весело!»

Но Руфи уже слишком разомлел и разленился сегодня, и потому раздумал гоняться за насекомым. Тем более что сейчас, его всё больше и больше занимал вопрос: «А что будет, если он сможет когда-нибудь забраться на тот далёкий холм, с большим камнем наверху?»

Но это была слишком дерзкая мысль, и Руфи рассудил, что для начала, хорошо хотя бы поймать свой хвост зубами, у него — это ни разу не получалось, и если после, не случится ничего страшного, то уж тогда, можно будет снова вернуться к размышлениям о восхождении на холм.

Вскоре неторопливый ход руфиных мыслей был нарушен далёким грохотом и треском. Всё семейство замерло и стало прислушиваться вытянув шеи, а Руфи и папа Буфи даже встали. Мама Уфи, и так уже стоявшая, сделала пару шагов в ту сторону откуда доносился шум, чтобы лучше слышать.

— Наверное, это тот! Страшный!

— встревожилась она.

— Да, верно, это он. Нам нужно бежать! — воскликнул папа Буфи.

Уфи, оказавшись рядом с Руфи, с отчаянием прошептала ему:

— Немедленно беги туда, к лесу. А мы побежим в другие стороны. По одиночке, Страшному нас труднее услышать и поймать. Если мы не поторопимся, он всех нас съест!

— Съест?! — ужаснулся Руфи, и задрожал от страха и необходимости бежать одному.

— Да! А теперь беги быстрее. Через какое-то время, когда всё успокоится, ты сможешь осторожно вернуться на эту поляну — запомни её хорошенько! Мы с папой, сделаем то же самое.

Тут, совсем близко раздался рёв сотрясший землю, а вслед, топот огромных ног. И Руфи побежал сломя голову через кусты, перепрыгивая впадины и запинаясь на бугорках. Он бежал долго, но ему всё казалось, что чудище вот-вот схватит его за шкирку, потому что он бежит недостаточно быстро. И Руфи напрягая последние силы мчался вперёд. Наконец, ему уже стало совсем трудно дышать, и он замедлил ход, постепенно перейдя на быстрый шаг, чередующийся со всё более и более короткими очередями бега. И вот, он остановился совсем, тяжело дыша и прислушиваясь к доносящимся сзади звукам. Но ничего особенного слышно не было. Стояла полная тишина, не считая конечно, обычных звуков леса. Руфи, от усталости, не в силах устоять на ногах — лёг на землю, и ему очень захотелось пить. Сейчас он немного полежит и найдёт воду, а после, осторожно пойдёт обратно, в точности исполняя наказ мамы Уфи. Он был уверен, что к его приходу, она вместе с папой Буфи уже будет дожидаться его на поляне. Нужно спешить, а то как-бы родители не начали беспокоиться, что он потерялся. Ну вот, ещё совсем чуть-чуть надо полежать, чтобы перестали дрожать от перенапряжения ноги, и можно идти.

Руфи наконец поднялся с земли, но ноги всё равно едва держали — так они поработали! Поведя головой в разные стороны и принюхиваясь, Руфи уловил запах свежести доносившийся откуда-то слева.

«Наверное, там есть вода!» — обрадовался он, и двинул в том направлении.

И действительно, через несколько десятков шагов показалось маленькое озерцо. Подойдя к берегу, Руфи стал громко лакать воду, при этом фыркая. Но вдруг ему показалось будто он что-то услышал, сквозь шум от проходящей по горлу воды. Руфи прекратил пить и прислушался.

— Шшшш-шшшш! Не шуми так пожалуйста, и лучше отойди оттуда. Тебя могут услышать.

Руфи повернулся на голос, и заметил небольшую мохнатую мордочку, выглядывающую из зарослей гинкго.

— Кто заметит? — удивился он.

— Я не знаю как они называются, но они могут на тебя напасть. Не стой там на виду… можешь спрятаться здесь, со мной.

Руфи испуганно подбежал к кустам, и забрался в самую гущу.

— И эти тоже, могут меня съесть? — тихо воскликнул Руфи.

— Не знаю, может быть не смогут съесть — ты довольно большой, но могут поранить, — ответил обладатель пушистой мордочки. — А тебя что, уже кто-то пытался съесть?

— Да! И нам вместе с мамой и папой, пришлось разбежаться в разные стороны, чтобы нас не поймали. А где твои мама и папа?

— Не знаю, — вздохнул мохнатый. — Я остался один, так же как и ты, и с тех пор не могу найти их.

— Но я не остался один! Сейчас я вернусь на нашу поляну, к родителям. Если хочешь, пойдём со мной! И после, мы все вместе поищем твоих маму и папу.

— Ладно, — обрадовался пушистый. — Только сейчас нельзя идти, это очень опасно, так как скоро будет уже совсем темно. Нам нужно дождаться утра. Давай залезем подальше в кусты.

Руфи, видя большую опытность зверька в деле ночёвки и скрытности в лесу, последовал его совету и полез за ним.

— А как тебя зовут? Меня — Руфи!

— Мама зовёт меня Пышь, или Пышик.

— Хорошо, что ты меня позвал и предупредил Пышик, а то мне было страшно, и не хватало только, чтобы на меня кто-нибудь набросился.

— Мне тоже было страшно, но теперь когда мы вдвоём, я чувствую себя спокойнее. Ну вот, здесь мы сможем заночевать, нас тут никто не увидит. И ещё, вон там, есть эти листики — они вкусные!

Руфи тут-же отведал листики, и с набитым ртом сообщил Пышу, что листики