– Ты проиграл!

Приглушенный возглас заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Сердце бешено забилось.

Я повернулся и увидел свою смеющуюся сестру Клодию. Ее темные глаза горели сквозь очки в красной оправе. Рот был широко открыт, и в коридорном свете я увидел ее зеленоватые зубы с красно-голубыми блестящими скобами.

– Клодия, дай мне передохнуть! – взмолился я. – Перестань меня постоянно пугать. Это не смешно.

– Я знаю, – ответила она, распутывая прядь пышных темных волос. – Конечно, это не смешно. Это грустно. Ты даже не стоишь того, чтобы бросать тебе вызов. Тебя слишком легко напугать.

Меня зовут Джейсон Словс, и я самый обыкновенный трус.

Хотя это не совсем правда.

Вы бы тоже постоянно вздрагивали, если бы у вас была сестренка, которая все время что-то вытворяет: например, подкрадется сзади, выскочив из какого-то темного закоулка, и положит тебе на шею ледяные руки. Короче, делает все, чтобы напугать вас.

На самом деле я совсем не трус. Я обычный парень, у которого сумасшедшая сестра

Вы знаете слово «псих»? Если вы посмотрите в словаре, то увидите там фотографию моей сестры.

Два года назад, когда мне было десять, а моей сестре двенадцать, она нашла в подвале дохлую крысу. Сестрица моя привязала ей на шею рыболовную леску и спрятала в моей комнате, сказав, что у меня под кроватью поселилась живая крыса. Когда я заглянул под кровать, она потянула и леску, и крыса начала двигаться.

Кричал я тогда очень громко. Может быть, громче, чем другие лети. Но ведь все ее выдумки – настоящее безумие.

Мой лучший друг Фред полностью со мной согласен. Он тоже не может понять Клодию почему она всегда скалится, показывая людям свои красно-голубые скобы, и клацает зубами.

Она сумасшедшая. Иначе как можно все это объяснить?

Несколько месяцев назад Клодия прокралась в мою комнату и спрятала у меня в кровати спагетти. Как известно, эти макароны свернуты, как клубок. Конечно же я в ужасе закричал, когда, забравшись под одеяло, почувствовал как что-то ползает по моей спине. Конечно, я подумал, что это змеи. А что подумали бы вы на моем месте?

Сумасшедшая, да и только.

Но не будем ворошить прошлое.

А теперь она стоит в коридоре, заложив руки за пояс, и, перебрасывая прядь волос из стороны в сторону, смеется надо мной.

– Ты проиграл. Джейсон. Я знала, что так будет.

– А что я сделал?

Надо сказать, что Клодия очень большая спорщица. Ее не пои, не корми – только дай поспорить. Она без конца заключает всевозможные пари. Но не родился еще человек, который мог бы все эти пари выиграть.

– Вчера я поспорила с тобой, что ты не сможешь пройти мимо зеркала, не посмотревшись в него, – проговорила Клодия, кивая в сторону зеркала, висевшего за моей спиной. – И ты проиграл.

– Я всего лишь проверял, что у меня с волосами.

У меня такие же густые черные волосы, как у Клодни. И жесткие, будто тоненькие пружинки, поэтому аккуратно причесать их просто невозможно.

– Ты, как обычно, любовался собой, – усмехнулась Клодия. – Тебе хочется всегда отлично выглядеть.

– Ничего подобного.

Это действительно не так. Я ненавижу свои пружинистые, торчащие в разные стороны волосы. А еще – мою круглую голову и большие, пухлые, как у младенца, щеки. Даже мама не может удержаться, чтобы не потрепать меня по щечке.

Клодия взяла на руки Баззи, нашу маленькую коричневую собачку, и начала ее гладить

Это крошечное создание наполовину терьер наполовину вообще неизвестно кто. И все это, даже глаза, покрыто густым слоем меха. Не понимаю, как эта собака может хоть что-нибудь видеть.

– Нет, ты не можешь пройти мимо зеркала, не посмотревшись в него, – настаивала Клодия.

– Я же сказал, дай мне передохнуть. Мне совсем не хотелось спорить с ней. Какой смысл? Она же – псих.

Я отвернулся и стал подниматься по лестнице в свою комнату.

Я подумал: может, позвонить Фреду, предложить ему зайти и поиграть немного в компьютерные игры? Но Клодия явно не собиралась отступать. Держа на руках Баззи, она пошла следом за мной в комнату.

– Оставь меня, – сказал я, пытаясь захлопнуть дверь перед ее носом, но она как-никак старше меня да и покрупнее.

– У тебя комната, как у младенца, – заявила она, вновь блеснув своими красно-голубыми скобами.

– Перестань, Клодия.

У меня и правда комната, как у маленького ребенка. Я знаю об этом, но не в моих силах что-нибудь изменить.

Я оклеил стены своими лучшими плакатами, но даже они не смогли скрыть пастельно-голубой цвет стен, и детский голубой шкаф. И маленькую кровать того же цвета.

– А почему бы тебе не спать в твоей старой люльке? – съязвила Клодия и, откинув прядь волос, захохотала так, словно только что отлично пошутила.

– Прекрати, Клодия.

Мы оба обернулись и увидели в дверях маму. Она недовольно посмотрела на Клодию:

Почему ты подшучиваешь над своим братом?

– Поточу что он – большой младенец.

– Неправда! – У меня закапали слезы. Я не хотел давить на жалость, просто так получилось.

– Ты же знаешь, почему у него в комнате все еще стоит кое-что из его детской мебели, – сказала мама Клодии. – Мы не можем позволить себе купить новую мебель – твой папа почти целый год без работы.

– Да, я знаю.

Клодия склонила голову, притворившись виноватой, и опустила Баззи на пол. Баззи не любит ссор и даже громких звуков, поэтому он сразу же исчез из комнаты.

– Тогда почему ты постоянно напоминаешь Джейсону, что у него детская мебель?

– А разве нельзя?

– Клодия. я очень надеюсь, что ты постараешься быть подобрее со своим братом.

– Хорошо, мамочка. Я исправлюсь. Получив такой ответ, мама вышла из комнаты и спустилась вниз.

– Берегись! У тебя в комнате огромный шершень! – крикнула Клодия. указав на окно.

– А-а-а! – закричал я. – Где он? Где? Спустя две недели мы с Фредом играли в мяч

у меня перед домом. Хотя, если быть честным, то я кидал мяч, а он просто пытался его поймать. Мой друг явно не в ладах со спортом. Он высокий и тощий. Из-за роста и телосложения его часто включают в баскетбольные команды. Но даже во имя спасения собственной жизни Фред не смог бы бежать и одновременно вести мяч. Он и при ходьбе-то спотыкается о свои собственные кроссовки.