Макс Клавиус

Сердце, фаршированное любовью

Москва в огне неона

Москва в огне неона,

Пожарники пьяны,

У клуба вновь колонна,

Как в мавзолей страны.

Вновь Гавриил охраны

Решает невпопад,

Те — вкусят райской манны,

А те — отходят в ад.

У бара — каста, племя

Ночных его детей.

Забот слезает бремя,

Как кожа, с мудрых змей.

И мраморных улыбок

Качает карусель,

Идешь на дно бутылок,

И всюду Ариэль.

Аукцион на тело

Лот к лоту все стройней –

Украсишь спальню смело,

Лишь больше дай нулей.

И в ночь — как в приключенье,

Ты — Одиссей любви,

Иль Золото везенья,

Иль Скалы все твои.

И я ушел… навстречу…

Чему? Решит рассвет…

Судьба иль покалечит,

Иль сделает презент!

В Московском притоне

Снимая пальто… меховое,

В притоне Московском — горю!

Назначено мне роковое,

С пороками, здесь, рандеву!

Как будто бы, черти, бикини,

Срывают, вертя на рогах!

Я весь… в штормовом кокаине,

Захлебываюсь в миражах!

А груди набухли шампанским –

Доите молоденьких вдов!

И в духе корриды испанской

Тут страсти дразнят как быков.

Прилично одет — ты оправдан,

Во всем и всегда — вот девиз!

Ты лгал, осквернял — не запятнан,

Ведь это пороков каприз!

Так пусть же крылит, в сердце, праздник!

Продай, обмани, но приди!

Есть деньги — оправдан Развратник!

Ночь сыпет на зло конфетти!

Пылинки мрака на душе

Пылинки мрака на душе…

Всё налетают…

Ох, сколько намело уже,

Конца нет, краю.

И черная дыра внутри –

Всё нарастает…

Мечты, часы, календари –

Всё пожирает

И затмевает солнце дня…

Ночь Заполярья…

Медведи голову склоня –

Грызут Сознанье…

Моржи Терзаний на снегу –

Играют рыбой

Моих живых Хочу, Смогу,

Глуша их силой…

И средь душевной мерзлоты

И темной ласки

На небе изредка видны

Сиянья краски…

На небе изредка видны

Надежды краски…

Обжорство красотой

Хочу пирожное губ

С суфле зубов,

Чтоб пригубив, потек на зуб

Джем языков!

Хочу я пудинга грудей

С вином сосцов.

Гурман я плоти и страстей,

В изыске слов.

Чревоугодник кутежа,

Любовных игр …

Икра с шампанским куража –

Вот мой кумир!

Я сладкоежка красоты,

Фривольных поз!

Люблю десерты наготы,

Дарю им тост!

Гарсон интрижек и утех –

Неси меню.

Салат под юбкой, блуд и смех –

Подай к столу.

Обжорство, пьянство красотой –

Мне все воздаст!

Путь пресыщенья наготой

Мне мудрость даст!

Путь пресыщенья наготой

Мне мудрость даст!

Черная дыра

И снова чёрною звездой –

Бродить… сместив свою орбиту…

И нарушать планет покой,

И завлекать, к себе их, в свиту…

Вновь луны нагло совращать –

Сбивать с орбиты прямо в ложе,

Где предстоит им умирать –

Во тьме, во мгле, да с белой кожей…

Бить гравитацией в лицо

Всем проходящим Астероидам,

А гневных собирать в кольцо,

Глядя во взор их монголоидный…

Скакать на сценах всех галактик

И хоровод невест кружить,

И как испорченный романтик

Их, тут же, всех и погубить…

И став средь кутежа разрухи,

Падений, стонов и вранья….

Понять…. Что нет, что нет Старухи,

А вновь Вселенной стал уж — Я!

Машина времени в 90-е или Антигимн

Россия — продажная наша держава.

Мораль, задрав юбку, танцует канкан.

Могучий упадок, позорная слава…

Советские кости рвут псы пополам!

Славься, Отечество, наше “безгейное”,

Номенклатуры союз вековой,

Наше грядущее быдло-лакейное!

Славься, страна! Мы гордимся тобой!

Гиены науки — всех львов потеряли!

Не люди искусства — а пошлости рты!

Бездарные карлики на пьедестале,

Колоссы таланта на дне нищеты.

Славься, Отечество, наше “безгейное”,

Номенклатуры союз вековой,

Наше грядущее быдло-лакейное!

Славься, страна! Мы гордимся тобой!

Широкий простор для педофилии,

На бойню постели — детский поток…

Златые кровати — голодные лилии!

Слезы с шампанским смакует божок!

Славься, Отечество, наше “безгейное”,

Номенклатуры союз вековой,

Наше грядущее быдло-лакейное!

Славься, страна! Мы гордимся тобой!

Инфернальные пальчики

Я целуюсь со Скукой, я целуюсь со Скукой,

Поцелуем французским, поцелуем до слез,

Одержимый беснующей, темною мукой,

Осмеял крест серебряный чахнущих грез.

Бес с рогами уныния, мои мысли вопящие,

На котле жарит заживо, изуверски склабясь…

Инфернальные пальчики, в язвах боль копошащие,

На органе трагическом исполняют мне вальс …

Измена

Я плакала, плакала, плакала…

Потом вены гладила бритвою,

Они — плевались, а я — икала,

И головой все качала завитою…

Потом инстинкт повел к холодильнику.

Целовалась я час с бутылкою.

Стала дерзкою, наглою, пылкою

И соседа взяла в собутыльники.

Он меня на диван понес Жалости

И подушку подал Участия,

А потом разобрал на запчасти,

Смазав страстью, для нового счастья.

Каждый винтик, губами, вкручивал,

Собирал, до утра, старательно…

И обида ушла окончательно…

Шторм, губительный, миновал…

Любовные игры

Пусть рот ее бокалом будет нам –

Наполним вермутом и трубочку поставим.

Мешая лед, что бьется по зубам,

Мы губ ее журчание восславим.

Салфетки-волосы пропитаны духами –

Услужливою стопою лежат …

Вот грудь-желе, открылась, за мехами –

Десертные две порции стоят …

Дитя, дитя открой глаза пороку,

Вий сладострастия пусть цель укажет нам,

И стыд умрет, загрызенный с наскоку,

На радость новым, огненным страстям …

Стриптиз клуб Горбатое сердце

Канкан одноногих, на сцене, блистает –

Мелькают, дразняще, в чулках костыли.

Эстетика этику здесь развращает,

Ценитель — любуйся! Ценитель — хвали!

У бара блондинка, безрукая Эля,

На шпильке длиннее обрубка руки.

Пороки в сердцах и пороки на теле –

Мы любим единство, хоть в этом жестки.

Горбатое сердце висит в центре зала,

Безногие девушки на пьедесталах…

Повсюду Ущербность с накрашенным ртом

Смущает и дразнит помятым крылом…

Кладбище страстей в моей памяти

Ограды вьются бахромою всюду,

Полулежат надгробья в тишине –

Увитые венками в неглиже,

Они читают эпитафии друг другу.