— «С тобо-о-ой я ста-а-а-а-ла, — в полный голос пела Лотти Карлайл, — настоя-я-я-я-щей же-е-е-енщиной».

О да, когда уши под водой, твое пение звучит гораздо лучше, чем в реальности. Конечно, не так потрясающе, как у Джосс Стоун или Барбары Стрейзанд — у них звуки текут как шелк и проникают в мозг, — но и без той визгливости, от которой маленькие дети начинают плакать и забираются под стол, стоит тебе открыть рот.

Поэтому сейчас, в озере Хестакомб, Лотти получала удовольствие в полной мере. Это был один из иссушающе-жарких августовских дней. Время перевалило за полдень. Она плавала на спине и смотрела в кобальтово-синее безоблачное небо.

Ну почти безоблачное. Когда время — четыре часа дня, а ты мать двоих детей, всегда на горизонте будет маячить какое-нибудь докучливое облачко. Например, что приготовить на обед?

Что-нибудь, над чем не придется колдовать целую вечность, но что будет выглядеть надлежащим образом. Что-нибудь, что будет изобиловать витаминами. И что и Нат с Руби соизволят съесть.

Ха.

Может, пасту?

Но Нат, которому семь, согласится есть пасту только с оливками и мятным соусом, а оливок в холодильнике нет.

Ладно, может, ризотто с беконом и грибами? Хм… Тогда Руби выберет грибы и назовет их скользкими, как улитки, а потом откажется есть бекон, потому что бекон — бэ-э! — это свинья.

Жареные овощи? Ну, это вообще из области фантастики. За свои девять лет Руби никогда сознательно не ела овощи. Для большинства детей первыми словами являются «мама» и «папа». Для Руби же, когда та впервые столкнулась с капустой брокколи, стало слово «гадость».

Лотти вздохнула и, лениво согнав какое-то насекомое, приземлившееся ей на запястье, закрыла глаза. Прохладная озерная вода тихо плескалась у висков. Какое же мучение — готовить для такой неблагодарной публики! Может, если поплавать еще немного, кто-нибудь вызовет социальную службу и этакую мощную тетку-инспектора из отдела опеки? Руби и Ната увезут в какой-нибудь детприемник вроде тех, что описывал Диккенс, такой, где бродит гулкое эхо и детей заставляют есть печенку с жилами и холодный суп из репы. После парочки недель подобной жизни они, возможно, в конечном итоге поймут, какая трудная перед их матерью стоит задача — придумать, чем накормить своих разборчивых детишек.

Фредди Мастерсон стоял у окна гостиной в Хестакомб-Хаусе и, любуясь пейзажем, ощущал, как у него поднимается настроение. А пейзаж, по его мнению, был красивейшим во всем Котсуолде. За долиной высились горы, испещренные деревьями, домами, овцами и коровами. С другой стороны долины в предвечернем солнце сверкало озеро, опушенное зарослями тростника. А здесь, ближе к дому, утопал в цвету его собственный сад, изумрудная, недавно подстриженная лужайка плавно спускалась к воде, жадные пчелы пикировали к нежным цветкам фуксии, распустившимся на ровно подстриженных кустах. Два дятла, которые увлеченно искали в траве червяков, вдруг оглянулись и взлетели, испытав отвращение при виде человеческого существа, направлявшегося к ним по узкой тропинке.

Наверное, это то, что надо. Наблюдая за Тайлером Клейном, который, дойдя до летнего домика, остановился, чтобы полюбоваться видом, Фредди понял, что американец по-настоящему потрясен. Их встреча прошла хорошо. Тайлер, без сомнения, обладает светлой головой, поэтому они сразу поладили. У Тайлера есть деньги на то, чтобы купить бизнес. И, кроме всего прочего, ему, кажется, понравилось то, что он увидел.

А как могло не понравиться?

В настоящий момент Тайлер Клейн направлялся к боковой калитке, которая выходила на улицу. Он закинул темно-синий пиджак от костюма на плечо, а ворот его лиловой рубашки был расстегнут. Тайлер шел легкой походкой, своими движениями он скорее напоминал спортсмена, чем бизнесмена. «Волосы как у Кларка Гейбла, — подумал Фредди, — вот что есть ценного у Тайлера Клейна. Точно так же зачесаны назад, лишь одна непокорная прядь падает на лоб. Или как у Эррола Флинна».

Его жена Мэри всегда была неравнодушна к Кларку Гейблу и Эрролу Флинну. Фредди с сожалением провел рукой по своей голове, покрытой скудной растительностью. Надо же, а вместо них ей, бедняжке, достался он.

Заметив краем глаза что-то ярко-бирюзовое, Фредди в первое мгновение подумал, что это зимородок промчался над поверхностью озера, но потом улыбнулся, потому что, приглядевшись, понял, что это Лотти в новом бирюзовом купальнике лениво переворачивается с боку на бок в воде, как дельфин, вознамерившийся погреться на солнышке. Бели рассказать ей, что он принял ее за зимородка, она обязательно посмеется над ним и скажет: «Фредди, пора провериться у окулиста».

Он не рассказал ей о том, что уже проверился.

И об остальном.

Улица, тянувшаяся вдоль сада Хестакомб-Хауса, была узкой. С обеих сторон ее ограничивали заросли мака и кусты ежевики. Если повернуть налево, прикинул Тайлер Клейн, то дорога приведет обратно к поселку Хестакомб, а если направо, то к озеру. Он повернул направо и сразу услышал топот бегущих ног и веселый смех.

Преодолев следующий поворот, Тайлер увидел в двадцати-тридцати ярдах от себя двух ребятишек, взбирающихся на приступки у изгороди. Оба были одеты в шорты, футболки и бейсболки, один, тот, который перебирался через изгородь первым, держал в руке скатанное желто-белое полосатое полотенце, а его приятель прижимал к груди охапку одежды. Оглянувшись по сторонам и увидев Тайлера, они засмеялись и кубарем скатились с изгороди на лужайку. К тому моменту, когда Тайлер дошел до приступки, ребята уже успели скрыться из виду — видно, они возвращались домой после купания в озере и выбрали наикратчайший путь.

Улица упиралась в песчаную площадку, которая полого спускалась к крохотному рукотворному пляжу. Его много лет назад оборудовал Фредди Мастерсон, главным образом для приезжавших на выходные обитателей прибрежных гостевых коттеджей, но также и на радость — и Тайлер только что был свидетелем этому — местным жителям. Приставив ко лбу руку, чтобы прикрыть глаза от ослепительного солнечного сияния, отраженного поверхностью озера, Тайлер увидел медленно плывущую по воде девушку в ярко-бирюзовом бикини. И услышал странные воющие звуки, только так и не смог определить, откуда они доносились. Неожиданно звуки — неужели это было пение? — прекратились. Тайлер продолжал наблюдать, и через несколько мгновений девушка перевернулась на живот и медленно поплыла к берегу.

Все как в сиене из «Доктора Ноу», когда Шон Коннери следит за Урсулой Андресс, которая, подобно богине, выходит из вод тропического моря. Единственное отличие заключается в том, что он не прячется в кустах и у него свои волосы. А еще в том, что у этой девушки нет огромного кинжала в ножнах на бедре. И в том, что она не блондинка. Ее длинные темные волосы влажными волнистыми прядями рассыпались по плечам. Ее соблазнительное тело было покрыто темным загаром. Потрясенный — потому что он меньше всего ожидал подобной встречи, — Тайлер дружелюбно кивнул незнакомке, когда та остановилась, чтобы отжать волосы, и поинтересовался: