Меня дико раздражает людская привычка придавать вселенский масштаб своим мелким дрязгам и заварушкам. Так и хочется заорать: «Человечество! Чего ты пыжишься?!»

Да ты хоть раз в жизни на небо в телескоп глядело? Ну и что? Не проняло? Не дошло до тебя?

В Галактике, дорогое человечество, сто миллиардов звезд! И у каждой второй целый выводок планет! Ты подсчитало, сколько на них копошится всяких цивилизаций? А сколько таких же, как ты, гуманоидных и не слишком гуманоидных рас колотят себя в грудь руками, лапами и псевдоподиями, до колик доводя космос утверждениями о собственной божественной избранности и великом предназначении? Устал я от тебя, человечество…

Вот кончилась война с себумами. И что? Слышали уже, как ее назвали? Первая Галактическая война! Тьфу! Меня это просто бесит! Ну какая она к черту Галактическая?! Ну порезвились мы маленько в десятке звездных систем. Ну наследили в радиусе ста пятидесяти светолет. И что с того? Да девяносто девять процентов разумных во всем Млечном Пути даже знать не знали о наших разборках и ведать не ведали о том, что деется в нашем спиральном рукаве, на галактическом отшибе! Хотите иметь понятие об истинном масштабе той войны? Так вот, больше всего она была похожа на драку в одной из бесчисленных подворотен колоссального мегаполиса.

Только не сочтите меня циником, оплевывающим славу героев! Хотите честно? Я преклоняюсь перед их подвигами. Наши показали тогда себумам, что значит задевать землян! Просто не люблю я, когда мои однопланетники придают своим деяниям космический размах. Нет, люди-человеки, мы пока слишком незначительны, слишком убоги, чтобы хоть как-то влиять на судьбы Галактики, и будем пребывать в убожестве своем еще тысячи лет. Скромнее надо быть, вот что.

Хм. Я ж совсем не о том речь заводил — это вы меня с мысли сбили!

Короче говоря, пока я исходил желчью, отслеживая, как хомо себя расхваливают и превозносят, у меня мелькнула мысль рассказать о самом начале той войны, первой и, дай бог, последней. Рассказать все по правде! Ну, историю вы, надеюсь, проходили. Небось и учителя своего радовали правильными ответами по теме «Положение в Солнечной системе и на Периферии в период Большого Конфликта 2224 – 2229 годов».

Трудно тогда, конечно, пришлось. Жена моя до сих пор вздрагивает, припоминая очереди той поры, бесплатные хлорелловые супы, Москву в развалинах, радиоактивные кратеры… Вечно энергии не хватало, зимой мерзли, летом задыхались от жары, каждый второй был болен, каждый третий маялся от ран… Ужас!

А как жилось бойцам Доброфлота — постоянно на линии атаки, на линии огня?! Вот об этом-то я и расскажу — как нам жилось. Потому что сам все это видел, испытал и прочувствовал.

Давно это было. Сейчас мне сто сорок, сто сорок первый пошел, а тогда я едва тридцатник разменял. Молодой был, здоровый. Зубастый, крепкий и жадный. До всего жадный — до работы, до женских ласк, до приключений на свою голову и задницу. Постоянно я во что-то встревал, добивался справедливости, боролся и преодолевал. Да-а… Хорошее было время довоенное. Его теперь называют в той же идиотской манере — то эпохой Нового Фронтира, то периодом галактической экспансии. Не смешили бы хоть потомков и чужих! Экспансия… Еле добрались до десятка светил, а туда же! Ну, ладно, эмоции в сторону. Садитесь поудобнее, девочки и мальчики, и слушайте, как дяди и тети давали сдачи коварным негуманоидам…

Лучи лазеров-гигаваттников, бившие из черноты космоса, были неразличимы в вакууме, но оставляли в броне «Дюранго» углубления, бурлившие металлопластовым кипятком. Виктор машинально втянул голову в плечи, глазами обшаривая панорамный экран. Вот они где!

Космоистребители инсектоидов замельтешили по левому борту, выполняя фронтальный заход. Легкие машинки, одноместные корабли-истребители подчиненного класса, похожие на хлебные караваи, так и вились, плюясь когерентным огнем. — Пост УАС![1] — рявкнул интерком.

— Есть пост УАС! — браво ответил Виктор.

— Готовность!

— Есть готовность!

— Огонь!

Виктор бросил обе руки на пульт, словно музыкант за скрипко-роялем, и активировал сразу пару пакетных лазеров. Если бы дело происходило в атмосфере, то лучи красиво скрестились бы — зеленые с лиловыми. Один из истребителей-пустотников вспух крутящейся, бледно-фиолетовой сферой.

— Заполучи, фашист, гранату! — мстительно пробормотал Виктор.

А вот и целое звено закувыркалось, сгорая в сверхсолнечном пламени.

Инсектоиды мигом отозвали истребители, и те порскнули в стороны, заворачивая виражи. Теперь на «Дюранго» пер крейсер-матка. Имея на борту тысячи две истребителей, штурмовиков и десантных ботов, разумные птицы все равно не желали их терять.

Крейсер, похожий на трехлопастной наконечник копья, поперечно-полосатый от боевых палуб, величественно разворачивался, выдвигая решетчатые мачты-штанги с шаровыми излучателями антиматерии. Корабль был еще далеко, лупить с такого расстояния антипротонами — только энергию зря тратить, но Виктор не собирался дожидаться опасного сближения. Резко подавшись к левой консоли пульта, он хлопнул по кнопке-грибку, задействовав коллапсарный генератор. Чудо-оружие не подвело. «Дюранго» сотрясся, а пространство слева по борту повелось, колыхнулось, звезды заплясали, разгораясь то кроваво-красным, то мертвенно-синим светом.

Крейсер-матка так и не успел до упора выдвинуть мачты с аннигиляторами — «оружие возмездия» сработало. Корабль инсектоидов начало корежить и плющить, сминая в ком переборки и палубы. Приборы на пульте замигали в панике, показывая искривление в три тысячи риманов, пять тысяч, семь с половиной… Сам момент коллапса Виктор снова пропустил — моргнул, а крейсера-матки уже и нет. Чудовищная сила сжала звездолет чужих и уронила в черную дыру, только хлипкий джет брызнул, фонтанчиком унося гамма-излучение.

— Выход! — послышалось в наушниках.

Виктор досадливо поморщился. Пошарил рукою в воздухе и наткнулся на невидимый рычажок. Перевел его в положение «Откл.». Мир тут же начал таять, поплыл панорамный экран, начался сброс детализации. С отчетливым щелчком ушел вверх колпак биопсихомодуля. Виртуальная баталия завершилась победой.

— Враг будет разбит, — пробормотал Виктор, — победа будет за нами…

Вздохнув, он выбрался из модуля и спрыгнул на палубу. Старший офицер-инструктор стоял рядом. Смешно оттопырив нижнюю губу, он всматривался в рабочие экраны и мелко кивал.

— Середа, — сказал он, — вам зачет.

—Рады стараться, вашбродь! — буркнул Виктор.

Инструктор посмотрел на него с холодным удивлением и пожал плечами.