Англия, лето 1790 года

Среди роз стоял голый мужчина.

Лорелей Сандан крепко зажмурилась и снова открыла глаза. Голый мужчина не исчез, а оставался на месте и почему-то смотрел с изумлением. Но ведь это не она стояла в саду, прикрыв наготу одной-единственной пышной белой розой! Лорелей не сомневалась, что смотреть во все глаза следовало бы ей. Ну а если по-хорошему, то надо было со всех ног бежать к дому и громко звать на помощь. А вместо этого она застыла на месте, не в силах отвести глаз. Может быть, не надо было так долго сидеть на солнце и предаваться размышлениям о собственном одиночестве? Да к тому же без шляпы. Интересно, от перегрева может случиться воспаление мозга? Но даже воспаление мозга не оправдывает галлюцинаций в виде обнаженного мужчины, прикрывшего роскошным цветком ту часть тела, которая, собственно, и вызывала острый интерес. Лорелей не верила, что рисунки в той книге, которую ей удалось найти в огромной отцовской библиотеке на верхней полке самого дальнего шкафа, соответствуют действительности. Никогда в жизни ни одному мужчине не удалось бы спрятать в бриджах такой огромный предмет. Да и ходить было бы трудно. Более того, по ее мнению, лица женщин на этих рисунках выражали не столько экстаз, сколько мучительную боль.

И вот сейчас в розарии подобно античной статуе стоял очень красивый мужчина. Наверное, поэтому никак не удавалось заставить себя отвернуться, как сделала бы любая разумная девушка. Густые черные волосы спускались ниже плеч и блестели на солнце. Резкие черты лица можно было бы назвать хищными, но страха они не внушали; возможно, потому, что освещались легкой улыбкой и сиянием ровных белых зубов. Глаза казались темными — Лорелей едва не подошла ближе, чтобы рассмотреть; какого они цвета. Мужчина был высок и худ, однако под гладкой смуглой кожей проступали твердые, четко очерченные мускулы. Безупречную красоту несколько портили следы многочисленных ссадин и синяков. Чтобы подавить внезапное желание дотронуться до согретой солнцем кожи и хотя бы немного облегчить боль, пришлось крепко сжать руки на коленях. Странный человек перестал улыбаться и сомкнул соблазнительно полные губы. Помимо этих восхитительных губ да еще длинных черных ресниц мягких линий на лице не было.

— Кто вы? — произнес незнакомец глубоким голосом.

Повелительный тон незнакомца покоробил. Разве он имел право задавать вопросы?

— Леди Лорелей Сандан, седьмой ребенок лорда Рональда Сандана, герцога Санданмора, — ответила она. — А вы?

— Сэр Аргус Уэрлок. — Мужчина нахмурился. — Я вовсе не хотел здесь оказаться.

— Наверное, не слишком приятно стоять раздетым в саду герцога.

— Вы не должны были меня видеть.

— Почему же?

— В ваших венах не течет кровь Уэрлоков и Вонов. Я прав?

Предположение не несло в себе ответа на вопрос, однако Лорелей подавила раздражение и лишь пожала плечами:

— Ни одно из этих имен в нашей родословной не встречается.

Леди Сандан решила, что не может и далее держать человека обнаженным: собственное неумеренное любопытство лишало ее душевного равновесия. Она встала, подошла и, стараясь смотреть только на его лицо, протянула мужчине восхитительную шаль из тончайшего итальянского кружева. Глаза незнакомца удивленно распахнулись — они оказались темно-синими, цвета ночного неба. И только сейчас Лорелей поняла, как близко стоит к нему: достаточно протянуть руку, и можно было коснуться теплой кожи. Лорелей торопливо, почти испуганно отступила и отвернулась, ведь, чтобы соорудить из шали подобие килта, незваному гостю пришлось расстаться с розой. Впрочем, удалось заметить, что выражение крайнего изумления на его лице слегка поблекло.

— Чрезвычайно странно, — пробормотал сэр Уэрлок и нахмурился еще суровее. — Вы не должны меня видеть, а тем более вот так запросто протягивать свою шаль. А я не должен эту шаль принимать.

— А уж тем более не должны стоять в нашем розарии без намека на одежду, — добавила Лорелей. — И все же разговариваете со мной и даже не испытываете особого стеснения. Итак, где вы хотели оказаться?

— Я пытался найти кого-нибудь из членов нашей семьи. — Непрошеный гость недовольно покачал головой и едва слышно выругался. — А теперь меня уже влечет обратно.

— Что значит «влечет» и что значит «обратно»? — Лорелей не верила собственным глазам: очертания его фигуры медленно начали растворяться в воздухе. Сквозь прозрачное тело уже просвечивали кусты роз. — Вы исчезаете, сэр. Значит ли это, что вы призрак?

— Нет, я не призрак. Слушайте внимательно, времени остается совсем мало. Как можно быстрее найдите кого-нибудь из моих родственников — Уэрлоков или Вонов — и передайте, что срочно необходима помощь. Негодяй по имени Чарлз Корник похитил меня, а теперь держит в темном подвале и безжалостно пытает, чтобы выведать наши таланты.

— Ваши таланты?

Сэр Уэрлок стал совсем прозрачным — настолько, что почти не загораживал собой розарий. Лорелей захотелось крепко его схватить и удержать на месте.

— Да. Надеется их украсть и присвоить. Скажите моей семье, что нужна помощь. Немедленно. Срочно. Пусть все приедут.

— Но куда? Где держит вас этот человек?

— В деревне. Точнее сказать не могу. Там, где пахнет лавандой и душистым горошком.

В следующее мгновение незнакомец окончательно растворился в воздухе. Лорелей подошла к пышной розе, за которой он прятался, однако не обнаружила ни следа: на мягкой земле не осталось даже отпечатка ноги. Возможно, конечно, сэр Уэрлок стоял на одном из покрытых рунами камней — отец окружил их цветами, — но ведь к камню надо было как-то подойти…

Лорелей попыталась убедить себя, что встреча — не более чем плод разыгравшегося воображения, и по привычке потянулась к шали, чтобы прикрыть руки. Увы, шали на месте не оказалось. Вот в этот момент стало по-настоящему холодно, и вовсе не из-за гулявшего по саду свежего ветерка. Шаль так и осталась на поясе того, кто назвал себя сэром Уэрлоком, и исчезла вместе с ним. Странный факт означал, что произошло нечто необъяснимое и в то же время бесспорное.

— Ну что же? — растерянно пробормотала Лорелей и потерла виски. — Человек не может просто так появиться, а потом растаять в воздухе. А привидение не способно унести с собой шаль.

Значит, на самом деле ничего не произошло, а удивительная встреча — всего лишь сон или фантазия.

Лорелей медленно, неуверенно направилась к дому, но через несколько шагов остановилась и снова посмотрела на то место, где только что стоял обнаженный мужчина. Нет, это точно не сон. На всякий случай она ущипнула себя за ухо и поморщилась от боли. Сомнения в реальности происшествия рассеялись, и все же верилось с трудом. Куда проще было бы убедить себя, что шаль осталась в комнате, а странная встреча — не более чем плод воображения: должно быть, задремала на солнышке.