Я тебя помню

Глава 1

Глава 1

— Ты, Кит, зажрался.

Я не отвечаю, лениво откидываюсь на спинку дивана, делаю глоток тёмного нефильтрованного из бутылки, задумчиво пялюсь в темный потолок. Во рту приятная ненавязчивая горечь, самое лучшее пиво в городе варят именно здесь.

Басы танцевальной музыки качают зал внизу, под нами, бьют ритмично по башке. А слова Бусика, как все называют Бугуслана, моего друга еще с яслей, добавляют в этот ритм дополнительную ноту назойливого безумия.

Я гадаю, сколько еще выдержу, прежде чем Бусик не отхватит на свой нудеж по роже. Обычно, он этот момент тонко ловит, опыт не пропьешь же, и грамотно сливается, но сегодня чего-то перебрал и инстинкты отрубились, похоже. Или я слишком шустро набрал…

В любом случае, если так дальше пойдет, быть роже Бусика симметрично раскрашенной…

— Я, конечно, все понимаю, телок полно, и можно поперебирать, но тут ты чет вообще тупанул… И мог бы потерпеть этих дур…

— Нахера?

Делю ещё глоток, снова закидываю голову, взгляд опять упирается в рельефный потолок, с открытой проводкой… Говорят, в прошлом году какой-то придурок запулил туда из ракетницы… Было весело. Теперь на воротах дополнительный шмон, чуть ли не в трусы лезут в поисках запрещенки.

— Ради меня! — обиженно бубнит Бусик, — я, вообще-то, не просто так Аринку привел…

— А она просто так мне в штаны полезла, — перебиваю его, напоминая то, о чём Бусик в обиде решил подзабыть. — И нужна тебе такая дешевка?

— Да все не так было! — орет на нерве Бусик, и мне его даже чуть-чуть жаль. Ну, чуть-чуть. Потому что нельзя быть таким доверчивым мудаком. Эта тварь вертит им с первого курса, мозги имеет, динамит по-всякому, строя из себя правильную целку, а в реале — редкая шмара, как сказал бы отец. Он иногда любит солдафонские старорежимные названия. — Она мне объяснила!

— А сейчас она где? — опять перебиваю я его.

Наверно, если б меньше было во мне градуса, то послал бы нахер и Бусика, и его шмару и спокойно поехал домой, все равно тусовка гнилая, а завтра зачет, но сейчас выпитое переходит в ту грань, когда хочется подвига и справедливости.

Так что Бусик сам нарвался, дурак.

— Домой поехала, обиделась, ты же ее подруг дешевками назвал! — рявкает друг, а я, показательно повернув к нему экран сотового, захожу в соцсеть и сразу на страницу Арины, слишком много о себе думающей козы, учащейся с нами на одном потоке.

Геолокация показывает соседний клуб.

— Глянь сюда, Ромео, блядь, — показываю ему результаты короткого расследования, — она сейчас в “Дусе”, а там восьмимартовская движуха: дамы приглашают кавалеров. Всем бабам бесплатно бутылка шампуня. И это уже с одиннадцати вечера. А сейчас час ночи. Прикинь, че там происходит?

Бусик пытается осознать потерю потерь, потом моргает обиженно, словно это я его любовь безответную с первого курса туда утащил, а не она сама на метле ускакала после того, как не смогла утащить меня в туалет “для важного разговора”.

Я мало того, что отказался “разговаривать”, так еще и вложил ее Бусику и потом наблюдал грандиозный разбор полетов, как всегда, закончившийся пшиком: Бусик просто не вытянул мачо и принялся слезливо просить прощения, а Аринка, мстительно глянув в мою сторону, свалила вместе с такими же, как она, шмарами-подружками в закат. Или рассвет? Неважно. Свалила, короче, куда-то, искать того, кто ей качественно раны залижет. Бусик для этой цели не подошел почему-то, и даже знать не хочу, почему.

И вот теперь вечер окончательно испорчен, да он и без того был говняным. Я сижу, маясь дурью и бессилием. Прокастинирую, короче. Надо домой, готовиться к зачету, потому что препод по органической химии — зверь, порвет на части же… И в то же время не могу, чего-то жду, с места не трогаясь.

Внизу бурлит толпа, больше чем на половину состоящая из баб разных возрастов и категорий. Обычно тут тише и контингент моложе. Но сегодня — канун Восьмого марта, а это праздник, в который все одинокие и не одинокие бабы надеются на чудо.

И пиздуют за этим чудом почему-то по самым отстойным местам, которые только могут найти.

Я терпеть не могу этот праздник, в основном, потому что сознательную часть жизни прожил вдвоем с отцом, а он — тот еще сухарь. Бабы в его жизни, конечно, появлялись, но чисто утилитарно.

И потому мне тупо некому было дарить открыточки на праздник. Нет, есть бабка, мать моей мамы, но я с ней не очень. И отец не очень… Понятно, короче, что у нас всегда было такое мужское царство, и все офигенно меня устраивало. И его тоже. Пока с одного задания он не привез миниатюрную красивую женщину… И теперь у меня есть мачеха, прикольная веселая тетка, и мелкая егоза-сестренка, Мартышка.

Вот только на Восьмое марта мы им тоже подарки не дарим. Отец считает, что женщине надо дарить подарки вне зависимости от даты, они с мачехой, тоже Мартой, кстати, вообще на эту тему не заморачиваются, и потому мне эта истерия вокруг бабского праздника всегда была непонятна.

И сейчас тоже напрягает.

Их внизу чего-то много прям. Страшно спускаться. Так и женоненавистником и станешь… Это мачеха отца так зовет. А еще солдафоном. Но это когда совсем уж выбесит. А отец в этом деле — просто мастер спорта.

Спускаться страшно, но надо. А то Бусик точно сегодня выхватит, мало у меня терпения его нытье по второму кругу слушать.

Встаю, не обращая внимания на “поехали туда, Кит, я этой сучке сейчас…”, иду к выходу из ВИПа.

Мне вообще не интересно, чего Бусик планирует сделать Арине сейчас. Потому что и так все знаю, наперед. Нихера не сделает. Будет ныть и ползать у ее ног, слабак малахольный.

Не, так-то, по жизни, мой друг детства вообще не слабак. Он, как бы, наоборот, кмс по греко-римской, крепкий и вполне нравится бабам. Но вот не повезло. Вперся с эту шалашовку Арину прямо с первого курса, и никакие мои разоблачения и даже битье влюбленной рожи не помогают