Дейвина критически посмотрела на стоявший перед ней мольберт с рисунком и вздохнула. Что-то в нем было не так. Но что именно, она не могла понять. Несомненно, эротика на рисунке присутствовала. Вся атмосфера вокруг страстно обнимавшейся пары просто-таки дышала непреодолимым желанием. Но чего-то все-таки не хватало.

Заметив, что в студии уже стало темновато, Дейвина бросила взгляд на стрелки часов и с удивлением увидела, что они показывали половину седьмого. А на семь был назначен ужин с дядей в его большом доме. Значит, на то, чтобы принять душ и переодеться, осталось всего полчаса.

Потушив освещавшую мольберт лампу, Дейвина вышла из студии и быстро сбежала по ступенькам летнего коттеджа дяди в Оксфордшире, который он отдал в ее полное распоряжение.

Дейвине нравилась работа иллюстратора в столь роскошной студии, о которой раньше она не могла даже мечтать. Это был свадебный подарок дяди. Да и в целом она чувствовала себя вполне удовлетворенной тем, как складывалась ее жизнь. Но по какой-то причине рисунок для научно-фантастического романа, над которым она сейчас работала, не получался. Почему-то он не удовлетворял Дейвину. Более того, она чувствовала какое-то непривычное раздражение. Такое с ней случилось впервые за все время жизни в Оксфордшире.

* * *

После развода, прошедшего довольно миролюбиво, Дейвина провела несколько не очень приятных месяцев, снимая жилье. Когда же перебралась в Оксфордшир, то сразу почувствовала себя чуть ли не на седьмом небе. Здесь о ней трогательно заботились бабушка и дедушка. Незамужняя же мать Дейвины умерла еще при родах.

Дейвину не очень беспокоило, что ее главным компаньоном оказался пятидесятивосьмилетний вдовец академик, отдававший все свое свободное время упражнениям в стрельбе и охоте. Она полюбила своего дядю Дэвида. Несколько раньше Дейвина встретила Фила, после чего посчитала, что жизнь, несомненно, удалась. Ее не смущало, что Фил работал агентом по недвижимости в одной из лондонских фирм, ибо все рабочие дни недели она проводила одна, наслаждаясь свободой, спокойствием и обществом дяди. Фил же приезжал к ней в Оксфордшир на уик-энды.

К семи часам ее короткие темные вьющиеся волосы еще не успели полностью высохнуть после душа. Дейвина примирилась с этим и, перебежав через двор, поднялась по ступенькам парадного крыльца большого дома дяди. Взяв в руки тяжелый медный дверной молоток, она постучала. На пороге появился камердинер дяди и с легким поклоном пригласил племянницу хозяина в холл.

— Добрый вечер, мисс Флетчер, — сказал он, приветливо улыбнувшись.

— Здравствуйте, Клайв. Надеюсь, я не очень опоздала?

— Вы, как всегда, пришли вовремя. Дядя ждет у себя в кабинете. Не хотите ли рюмку хереса?

— Было бы очень даже кстати!

Дядя действительно ждал племянницу в кабинете, пол которого был покрыт некогда ярким, а теперь заметно полинявшим ковром. То же самое произошло и с когда-то новыми и красивыми портьерами. Густые волосы на голове Дэвида давно поседели, а сам он несколько ссутулился — результат долгих часов, проведенных над книгами. Тем не менее он выглядел по-прежнему очень импозантно, был все так же интересен внешне. Дейвину всегда удивляло то, что дядя так никогда и не женился.

Дэвид поцеловал ее в щеку:

— Ну, как подвигается работа? Все нормально?

— Вроде бы.

— Ты говоришь как-то не совсем уверенно.

— Дело в том, что технически рисунок получился отменным. Но при сравнении с рукописью чувствуется, что в нем чего-то не хватает. Главная проблема заключается в том, что я сама не могу понять, чего именно.

— Наверное, мне стоит самому сходить в студию и посмотреть, что у тебя получилось.

Дейвина отрицательно покачала головой:

— Это не то, что могло бы тебе понравиться.

— Звучит весьма интригующе, — улыбнулся Дэвид. — Разве это не твой обычный стиль?

— Не совсем. Рисунок предназначен скорее… для взрослых.

На щеках Дейвины заиграл стыдливый румянец. Дядя заметил это и рассмеялся:

— Ты, верно, догадываешься, что я уже накопил кое-какой жизненный опыт. А потому не стоит столь уж тщательно оберегать меня от чего-то пикантного и даже находящегося за границами общепринятой морали. Откровенно говоря, тебе самой стоило бы побольше узнать о реальной жизни.

— Это почему же? Не забывай, что я вполне взрослая женщина, даже уже успевшая пройти через развод!

— Я не забываю. Ну ладно. Если ты больше не хочешь хереса, то пойдем ужинать.

Как обычно, ужин у дяди был отменным. Дэвид вот уже десять лет не расставался со своим поваром, в котором души не чаял. Скорее всего он даже не мыслил своего существования без этого чудо-кулинара. Дейвина, конечно, тоже отдавала должное искусству дядюшкиного любимого повара. Тем более что ее диета включала блюда, которые мгновенно можно было довести до кондиции в микроволновой печке.

— Я очень беспокоюсь за тебя, — неожиданно сказал Дэвид.

Дейвина удивленно выгнула брови:

— Почему?

— Тебе только двадцать пять лет. А образ жизни, который ты ведешь, трудно назвать здоровым.

— Но меня он устраивает. Именно так я и хочу жить. Кроме того, развод с Майклом послужил мне хорошим уроком на ближайшие годы.

— Начать с того, что тебе не следовало выходить за него замуж. Сколько ему было лет?

— Ты это отлично знаешь!

— Знаю. Ему было почти сорок, а тебе — всего девятнадцать. Мне представляется, что ты вышла за него замуж, поскольку никогда не знала отца. И решила восполнить этот пробел в своей жизни. Но Майкл отнюдь не питал к тебе отеческих чувств. И был, видимо, прав!

Дейвина беспокойно заерзала на стуле. Обычно дядя не задавал ей столь интимных вопросов, а потому разговор явно грозил стать напряженным. Ибо она всегда была очень замкнутой. Как, впрочем, и ее дядя.

— Ты о чем? — растерянно пробормотала Дейвина.

— Я сказал, что беспокоюсь за твою судьбу. Ты стала настоящей затворницей в своей студии. С утра до позднего вечера рисуешь. У тебя нет никаких других интересов. И даже молодых людей. Разве это естественно? Ведь ты не живешь, а существуешь, Дейвина! Или, что еще хуже, пытаешься спрятаться в какой-то скорлупе.

— Спрятаться? От кого бы это?

— Не знаю. Возможно, от реальной жизни.

— Но у меня есть Фил. Мне казалось, что он тебе нравится.

— Он не всегда бывает ровен. Порой — просто раздражает.

Дейвина знала, что это действительно так. Но постаралась защитить Фила:

— Он ведет себя так отнюдь не намеренно. Может быть, у Фила не всегда хватает такта. Вот и все!