Точка росы

Глава 1

Вестника он увидел, когда возвращался к себе в контору.

Был уже поздний вечер. У всех нормальных людей рабочее время давно закончилось — офисные лампы погасли, клерки разъехались по домам. Рассосались заторы на перекрёстках. Эстакада монорельса, нависшая над кварталом, перестала ежеминутно лязгать под тяжестью поездов. Даже осенний дождь, который сеялся на город с утра, выдохся и затих, затерялся в ливневых стоках. Тучи раздвинулись, и в просвете блеснул диск Падчерицы, надтреснутый и грязновато-жёлтый, как немытое блюдце из дрянного сервиза.

Но у Стэна трудовой день был, что называется, ненормированный, а график — гибкий до отвращения. Сегодня пришлось мотаться по городу с рассвета и допоздна. Результат, впрочем, того стоил — несколько свежеотпечатанных снимков во внутреннем кармане плаща. Клиент обещал доплатить за срочность, по двойному тарифу.

Неоновые буквы, мерцающие над входом в бар «Вислоухий пёс», отражалась в луже. Стэн обошёл её, подавив соблазн заскочить в заветную дверь. Свернул в проулок, миновал мусорные баки, вонявшие тухлой рыбой и овощным гнильём. Что-то нервно поскрипывало над головой, на пожарной лестнице. То ли бродили кошки, то ли готовились отвалиться крепления, разъеденные коррозией.

Выход из проулка был уже почти рядом. Потом направо — и всего через полсотни шагов будет нужный подъезд…

Но, как выяснилось, он рано расслабился.

Воздух между стен колыхнулся. Точнее, не столько воздух, сколько фонарный свет, который вливался в проулок с улицы впереди. Подсвеченная пустота над асфальтом, казалось, обрела плотность, набухла, вытягивая силу из фонаря. А через мгновение лопнула, как перезрелый плод.

Из вертикальной прорехи, возникшей в воздухе, скользнули тени, сплелись в человеческую фигуру. Деталей, правда, нельзя было рассмотреть, только силуэт — тёмный, но с прожилками-швами, которые блестели, словно металл, скрепляя воедино лоскуты мрака.

Вестник Теней.

Так его называли в досужих байках, которым Стэн прежде не особенно верил. Да и сейчас охотно списал бы всё на галлюцинацию, на собственный пьяный бред. Но в бар-то он, как назло, сегодня не заглянул и был трезв как стёклышко.

Очень медленно, стараясь не делать резких движений, Стэн отодвинул полу плаща и нащупал рукоять пистолета.

Вестник никак не отреагировал, даже не шелохнулся. Просто стоял и смотрел на Стэна. Тот ощущал на себе давящий, изучающий взгляд — сам же, как ни старался, не мог рассмотреть глаза существа, сплетённого из теней.

Так продолжалось секунд пятнадцать.

Потом Вестник развернулся.

Швы потускнели разом, перестали стягивать мрак, и силуэт распался на отдельные тени-хлопья, которые втянулись в ту же прореху, откуда появились до этого. Прореха схлопнулась — а через мгновение, жалобно звякнув, погас фонарь. Не выдержал, видимо, издевательства над законами физики.

Стэн вспомнил, что умеет дышать. Почувствовал, как струйка пота стекает за воротник. А в голове, словно канарейка при виде кошки, трепыхалась единственная внятная мысль — как всё это понимать?

Он не увлекался фольклорной мистикой. Гораздо больше его интересовали сплетни о людях и прочие приземлённые вещи, диктуемые профессией. Всё, что он слышал прежде о Вестнике, было почерпнуто из бесед с завсегдатаями «Вислоухого пса». А те, по понятным причинам, вряд ли могли считаться истиной в последней инстанции.

Но в их рассказах всё-таки был общий знаменатель. И состоял он в том, что Вестника видят те, кому предстоит вскоре совершить нечто из ряда вон выходящее, причём скорее всего — пугающее.

Болтали даже, что именно после встречи с Вестником один неприметный клерк неделю назад проник среди ночи в мэрию и задействовал там Маховик Распада. Чего он этим хотел добиться, так и осталось тайной. Мэр и шеф полиции, впрочем, с пеной у рта доказывали, что всё дело — в маниакально-лунном психозе у злоумышленника. В качестве сопутствующего фактора они называли передозировку «волчьей крупы», а Вестника не упоминали вообще. Клерка законопатили куда-то в психушку, мэрия же пока пустовала — никто не решался туда соваться, даже пожарные…

Стэн тоскливо вздохнул и двинулся дальше.

Семиэтажный дом, в котором небогатые офисы соседствовали с жилыми апартаментами, стоял на углу квартала. Стэн шагнул в холл, снял шляпу, отряхнул с неё капли влаги. Консьержки за стойкой не было — валялась только развёрнутая газета, криминальная фотохроника. На снимке был чей-то труп, снятый крупным планом. Неестественно белело лицо, освещённое фотовспышкой, темнели кровоподтёки и ссадины.

Лифт с обречённым скрипом дотащил Стэна до последнего этажа. В коридоре помаргивала газоразрядная лампа. Латунные номера на деревянных дверях давно утратили блеск, а кое-где и вовсе отсутствовали — вместо них были цифры, накорябанные химическим синим карандашом.

У двери с матовым стеклом в торце коридора сидела девушка.

За неимением стульев она устроилась на полу. Спиной опёрлась о стенку и, обхватив руками колени, неподвижно смотрела перед собой. Одежда её выглядела скромно, если не сказать — бедно. Плащ мышиного цвета, старый и обветшалый, потёртые сапоги. Никакой косметики на лице — даже не подкрашены губы. Непримечательные черты и тусклые волосы, стянутые в хвост на затылке.

Она совершенно ушла в себя — и встрепенулась, лишь когда Стэн приблизился. Поспешно встала и спросила с надеждой:

— Вы мистер Логвин?

— Да, мисс. А вы давно здесь?

— Нет, не очень… Ну, то есть да… Пришла ещё днём… Постучала — дверь заперта, но я решила дождаться…

— Вам повезло. У меня через четверть часа — неурочная встреча с одним нетерпеливым клиентом, поэтому я сегодня вернулся. Иначе, боюсь, вам пришлось бы ждать до утра.

Он отпер дверь с надписью полукругом: «Стэн Логвин. Услуги частного детектива». Сделал приглашающий жест:

— Прошу.

Она нерешительно переступила порог. Стэн нашарил на стене выключатель. Под потолком засветилась лампочка, прикрытая мутноватым белым плафоном. Ночь отодвинулась за окно.

— Садитесь, мисс. Вам что-нибудь налить?

— Воды, если можно…

Он взял стакан, плеснул в него из графина. Она сделала глоток. В тишине было отчётливо слышно, как зубы лязгнули о стекло. Её сотрясла короткая дрожь — не то от нервного напряжения, не то от промозглого сквозняка, который хозяйничал по всему этажу.

Стэн уже собирался предложить ей что-нибудь покрепче, с полным набором согревающих градусов, но присмотрелся и передумал. Слишком уж юной она была. Даже школу ещё, наверное, не окончила.

Сняв плащ, Стэн повесил его на вешалку у двери. Сел за стол и поинтересовался:

— Как вас зовут, мисс? Чем я могу помочь?

— Эмили, мистер Логвин… Эмили Белл… И я