Во время моей поездки в Москву в 1990 году я гостил у одной женщины и ее тридцатидвухлетнего сына Андрея. Принося утром чай, он требовал, чтобы я давал точные ответы на вопросы вроде: «Что такое „Little Deuce Coupe”[1]?». Когда мы обсуждали Led Zeppelin, Андрей бывал очень возмущен тем, что я называл Джимми Пейджа бледной копией «настоящих» (черных) блюзовых гитаристов, таких как Ти-Боун Уокер, Бадди Гай, Альберт Кинг и другие. Когда я попросил его объяснить, как возникла его одержимость англо-американской музыкой, он рассказал мне свою историю.

Летом 1974 года Андрей лежал на солнышке на берегу Москвы-реки. В нескольких метрах от него группа людей слушала кассетный магнитофон. «Через пятнадцать секунд после начала битловской песни „Girl” моя вселенная изменилась навсегда. Я мгновенно понял — что бы это ни была за музыка, она отражает Правду. А все, что я до этого момента знал в своей жизни, было Ложью».

Андрей перебивался случайной работой в университете на кафедре своего отца, откладывая деньги, чтобы купить бас-гитару. Уже присоединившись к группе, он продолжал искать работу, чтобы иметь возможность покупать лампы для усилителя и струны для баса. Однажды летом, во время работы в геологической экспедиции на Алтае, у него в руках сдетонировала взрывчатка. В результате он ослеп на один глаз, оглох на одно ухо и лишился правой руки до локтя. Когда он лежал в больнице, приятель-музыкант принес магнитофон и пленки с записями музыкальных передач ВВС. И, слушая музыку и запоминая слова, Андрей научился очень хорошо говорить по-английски.

Сила записей, которые были созданы людьми, окружавшими меня в Британии и Америке в шестидесятые, вызывает у меня трепет. Куда бы я ни попал, я везде встречаю людей, которые чувствуют, что эта музыка изменила их жизнь. Любовь, которую так много русских испытывают к этой музыке, самая действенная из всех. Андрей не одинок, когда утверждает, что она сыграла свою роль в падении коммунистического режима. Власти знали это с самого начала — они сделали так много, чтобы не пустить The Beaties, The Rolling Stones и Pink Floyd в Советский Союз, смутно понимая потенциальную угрозу, которую те представляли.

Возможно, я являюсь нетипичным американцем, который отвечает на этот интерес взаимным интересом С раннего детства вокруг меня были русские; мне всегда нравился звук русской речи, и я был очарован русской культурой. Я изучал русскую литературу и историю, слушал русскую музыку, путешествовал по России, у меня много русских друзей, и я даже могу читать кириллицу (но, к своему стыду, знаю по-русски не так много).

Особенным удовольствием было для меня работать с переводчиком этой книги Петром Кулешом. Его тонкие и обстоятельные вопросы заставили меня взглянуть заново на ту очень частную и специфическую культуру, из недр которой возникла эта музыка. Знать, что мой субъективный рассказ об англо-американской музыке шестидесятых теперь появился и в России — это очень лестно.

Джо Бойд Лондон, 2010 год

Во время работы над этой книгой многие друзья поддерживали меня, ободряли и давали советы. Особенно многим я обязан Люси Бейли, которая редактировала окончательный вариант, зорко вглядываясь в текст, и чья беспощадная критика безмерно улучшила книгу. Очертания и границы книги в большой степени являются результатом советов Мелиссы Норт и Пьера Ходжсона, за что я им очень благодарен. После некоторых задержек на раннем этапе вера и поддержка Деборы Роджерс дали мне энергию для того, чтобы продолжать настойчиво работать. Вдумчивый отклик Роуз Симпсон на первую редакцию текста дал понять, что необходимо улучшить во второй. Те музыканты и коллеги, без которых не было бы истории, которую я собираюсь рассказать, я верю, найдут свидетельства моей благодарности в последующем тексте.

Я хочу выразить сердечную благодарность во-первых, автору книги Джо Бойду за то безграничное терпение и скрупулезность, с которыми он отвечал на мои бесконечные вопросы, возникавшие при переводе;

во-вторых, Джону «Хоппи» Хопкинсу за уточнение некоторых важных деталей;

в-третьих, Михаилу Шарову, оказавшему неоценимую помощь в тех случаях, когда моего знания английского оказывалось недостаточно для понимания всех тонкостей текста;

в-четвертых, редактору Андрею Матвееву, освободившему русский текст от оков английского оригинала.

Петр Кулеш

Барабанщик группы Tomorrow Джон «Твинк» Алдер вспоминал:

«Композиция „Му White Bicycle” была написана про то, что в действительности тогда происходило в Амстердаме. Мой знакомый Найджел Уэймут, владелец бутика Granny Takes a Trip, вернувшись оттуда, привез мне значок Provos — символ движения анархистов, которые боролись за то, чтобы все для всех было абсолютно бесплатно. И действительно, у них в Амстердаме по всему городу были белые велосипеды, которые любой человек мог взять в любое время и поехать в любое место города. Я рассказал эту историю нашему вокалисту Киту Уэсту. Чуть позже мы вместе с ним съездили в Амстердам, чтобы увидеть все своими глазами, и он написал об этом песню. То есть получается, что в основе песни „Му White Bicycle" лежит философия анархистов Provos».

Шестидесятые начались летом 1956 года и закончились в октябре 1973-го, а кульминации достигли в предрассветные часы 1 июля 1967-го, во время выступления группы Tomorrow в клубе UFO в Лондоне.