* * *

– Уходим, капитан!

– Идиот! Ты не понял?! Этот придурок навёл нас на марсиан, это Драконы! Нельзя оставлять свидетелей! Теперь если кто узнает…

Выбор был невелик: вынырнуть из «тени» и атаковать марсианский штурмовик, побитый, конечно, но с драконом на борту – как минимум, одним очень злым драконом. Или отстать и свалить по-тихому. Но тогда… Если одно нападение на свой корабль они, может, и простят… Ну, как – простят? Оторвут головы виновникам и успокоятся… то вот после второго такого наезда разбирать правых и виноватых никто не будет. Нет, надо брать марсианина, и вдобавок убедиться, что живых свидетелей не осталось.

– К бою! Несомые у него кончились, боезапас на нуле, просто подойти и расстрелять.

– Принято, капитан. Первый принял.

– Канонир принял, готов.

– Начали, господа.

Капитан знал, что сейчас вокруг его корабля по пространству пошла рябь, как в ненастроенном гало. Неприятный момент. Поля невидимости – «тень» – хороши, не зря он столько денег вбухал в апгрейд рейдера, но стоило начать движение с ускорением, как поле мгновенно вспыхивало переливами красок. Любой атом вещества, проходя «тень», вызывал её свечение, а пространство пустое только в голове у человека, далёкого от реального космоса. И если в обычной обстановке можно надеяться на маскировочную покраску с поглощающими добавками и рассчитывать, что противник не наблюдает твой сектор, то когда ты сияешь на полгалактики, шансы остаться незамеченным стремятся к нулю.

– А похоже, парни сильно побили марсианина, он нас не заметил.

– Хорошо, коли так, – почему-то с каждым мгновением идея нравилась капитану всё меньше и меньше.

Ти́асс Шан знала, что её не видят, зато она не просто видела, она чувствовала схватку. И это было… прекрасно. Жестокая и холодная эстетика, доступная только истинному воину.

Раздвоенный язык быстро облизнул нос в предвкушении. Бой на малых скоростях – это искусство, танец, а не простое общение с программой. «Ахршшш… Жаль…» – она с удовольствием сошлась бы с любым из кораблей беглецов. Дрались они превосходно – бойцы, достойные сразиться с шаншаа́х. Серьёзный, очень серьёзный противник. Но она об этом никому не скажет. Она просто выполнит приказ.

Приказ врага.

Маршалы думали, что покорили их – таншаа́х, как они переиначили имя её народа. Воспитали, как хотели, переломали под себя. Они даже не предполагали, что голос каждого ушедшего предка звучит в памяти любого шаншаах. Дети, которых Гвардия вывезла с планеты, знали, что случилось с их родителями. И этого простить нельзя.

Так что Тиасс выполнит приказ врагов. Выполнит – и поможет им сделать ещё один шаг за край.

Она активировала излучатели и заложила манёвр, с наслаждением ощущая биение нерва Тан. Здесь – сейчас – складывалась в новый узор судьба мира.

– Канонир. Один залп.

– Принял, кэп. Только выведите меня на вектор.

– Готов…

Капитан не договорил. Взгляд выхватил сработавший индикатор кормовых щитов, по нейросети донеслось начало удивлённого «Какого…» дефлекториста, рука на пульте стала прозрачной, как на медсканере… Но понять, что это значит, он уже не успел.

– Игрок за столом, моя раздача! Конец связи!

Мир, оказывается, такой огромный! И страшный. И интересный очень. В нём не только наша Вселенная, но ещё и куча других миров, и все они связаны между собой, и как-то можно из одного в другой попасть… Но мне пока этого мира хватит, я здесь ещё столько всего не видела! Да и страшно, если подумать. Так что не завидую я ни Хелен, ни Нику. Вот ни капельки.

А на море мне очень понравилось. И море, и то, что Тиму море нравится, и хатоны, и их мохнатые лошадки… И даже лес, но только если в глубину не соваться. И вот удивительно: и лес живой, и море живое, а как-то совсем по-разному. Море – оно родное и понятное, хотя я никогда его раньше не видела. А лес… В общем, он странный и я его не понимаю. Вот.

А ещё мне очень понравилось, что доктор Мак и вправду взялся меня учить. Он мне даже книгу подарил! Старинную. Из местной бумаги. «Анатомия разумных». Я не знала, как такой дорогой подарок принять, но тут и отказываться нельзя: я про этикет хатонов в Сети уже посмотрела.

– Это первый шаг, чтобы перестать быть ремесленником, – сказал доктор Мак, когда мне книгу отдал. – Обратите внимание, Инге, мы отличаем анатомию и вообще устройство животных от разумных. У нас с вами есть отличия от обычных человекоподобных существ, неразумных. И это не только мозг и руки.

– Но что тогда главное? Сознание?

– Да. Если я получу рану, я могу терпеть боль, я могу уменьшить ток крови и тому подобное. У нас есть желание жить, осознанное, и оно влияет на многое. Также, как иногда бывает и желание умереть.