– Наверное… наверное я понимаю. Я ведь теперь ещё и капитан. А мой экипаж… Они все сильнее, мудрее и опытнее меня. Но они не решают за меня. Они подсказывают, намекают… Даже позволяют ошибиться, если эта ошибка не опасна для всех нас. Наверное, это и называется – подставить плечо, да, матушка? – она дождалась кивка Бониты и спросила: – А если твоей помощи не хотят? А ты знаешь, что она нужна? Что без тебя человек попадёт в беду?

– Отойди. Можешь помочь незаметно.

Они помолчали. Палома вздохнула:

– Мне пора, матушка. Столько дел… Вот как я во всё это вляпаться умудрилась, а?! – она встала и обняла Бониту. – Простите, матушка, что в тот раз я так быстро убежала. Если бы…

– Всё, что случилось, случилось так, как хотели лоа. И по их воле сейчас передо мной не маленькая оунси, а могучая мамбо. Хоть и до безобразия юная, – Бонита подпустила в голос сварливости. – Я бы предложила тебе остаться, но вижу, что тебе будет тесно здесь. И ты права – у тебя своя дорога. Она будет трудной, но ты справишься… Ты знаешь, что значит твоё имя?

– Да, – Палома фыркнула. – Голубка.

– Это прекрасные птицы с Гаити, и их пение…

– Матушка… – Палома как-то странно скривила губы, – я читала про голубей. Это птицы с Терры, и они совсем не прекрасные. Они тупые, агрессивные и… И я не знаю, кто придумал, что «голубка» – это что-то нежное и милое. Прости…

– Может быть, сейчас на Терре это и так, но твоё имя означает именно это – прекрасную смелую сладкоголосую птицу, нежную и сильную. У тебя хорошие друзья и хороший мужчина, хотя, на мой взгляд, слишком большой, – Бонита не удержалась и фыркнула. – Так что лети, Голубка. Тебе теперь принадлежит вся Вселенная.

Палома на секунду прижалась лбом к руке Бониты и быстро пошла к выходу, не забыв почтительно прикоснуться к митану[15]. Но в дверях остановилась и оглянулась:

– Я не голубка, матушка. Я Дракон.

Улыбнулась и вышла. Вот теперь, как отчётливо поняла Бонита, действительно навсегда.