Алексей Игнатов

Враги вокруг тебя

— Когда они уже поймают этого психа! Вот как жить с ним в одном городе? — старик на скамейке отшвырнул газету. — Вечно только и болтают про обеспечение безопасности, ротозеи! А психи людей режут, средь бела дня и никто не чешется!

Он с трудом поднялся и ушел, продолжая бормотать себе под нос что-то возмущенное. Газета осталась лежать на скамье. Ветер шевелил ее и подталкивал к краю. Один порыв, и она взлетит вслед за стаей голубей, которых напугал возмущенный старик.

Рука с изящным маникюром подхватила газету на половине пути к свободе и полету. Грета пробежала глазами по колонкам текста, разыскивая причину стариковского возмущения. Она почти наверняка знала, о чем речь, и не ошиблась. «Новая жертва маньяка с ножом!» — радостно сообщал заголовок. Журналисты так и не потрудились придумать ему прозвище, хотя это уже… Которая по счету жертва? Грета задумалась. Кажется, восьмая! Маньяк действовал почти открыто, нападал внезапно, убивал одним ударом ножа и исчезал.

Рано или поздно его поймают (и скорее рано, чем поздно), но пока злой старик прав — власти болтают про безопасность, но город полон психов, которые выискивают жертв на улицах. Газеты пишут, что убийца всего один, но кто им позволит рассказать правду? Наверняка в городе действует целый культ смерти, и сотни людей находят для маньяка новых жертв! Они сговариваются, подают сигналы и ждут шанса напасть. Заманить в ловушку. Любой может оказаться одним из них!

Грета стиснула газету. Рука задрожала, и дрожь передалась всему телу. Они могут быть прямо здесь! Наблюдать за ней. Она оглянулась. Подростки смотрели на нее с другой стороны парка. Как и мамаша с коляской. И собаковод со своим питомцем — свирепой машиной смерти, способной разорвать ее горло на куски. Грета быстро пошла прочь. Когда собака залаяла за спиной, она прибавила ходу, а когда мамаша покатила коляску в ее сторону — побежала.

Бежать на каблуках — мучение. Зачем было одевать эту мерзость? В любой момент ей может понадобиться спасать свою жизнь! И лучше приготовиться к бегству заранее. Маньяк рядом, и убегать от него будет удобнее в кроссовках. Она свернула в ближайшую подворотню и без сил привалилась к стене. Рука все еще тряслась, и газета болталась, как странный бумажный флаг. Плакать нельзя! От слез потечет косметика, и она будет привлекать внимание. Что бы выжить, надо быть незаметной.

Старик вел себя так странно! Бросил газету прямо у нее на глазах. Бросил для нее? Что бы она взяла ее, узнала о новой жертве и жила в ужасе? Он один из них, он хочет запугать ее, сломить! Или дело не в этом? Расческа, помада и ключи фонтаном летели из сумочки на асфальт, пока Грета судорожно копалась в ней. Вот он! Тюбик с санитайзером. Она облила руки и обтерла их до локтей. Старик подбросил ей газету, которая может оказаться отравленной или зараженной вирусами!

Утро было таким прекрасным. Никаких бед, никаких забот! Грета проснулась в изумительном настроении. Мир переливался яркими цветами, словно его пропустили через светофильтр и прибавили красок. Люди улыбались ей, и она улыбалась в ответ.

А потом новость в газете напомнила о реальности, макнула с головой в зловонное болото города, полного насильников, наркоманов и маньяков. Кто-то скажет, что она сходит с ума, но маньяк-то снова убил, и это никак нельзя отрицать. Он рядом. Он вооружен, и нанесет удар в любой момент. Его нельзя узнать, пока не станет слишком поздно, иначе бы его уже поймали.

Но прямо тут его нет, так что стоит немного успокоиться и глубоко подышать. Когда сердце перестало танцевать чечетку, Грета всхлипнула, и двумя пальцами подняла газету. Едва ли она и правда отравлена, маньяк убивает ножом, а не ядом. Да и бросать мусор на улице как-то совестно. Всего десяток метров отделял ее от мусорного бака. Грета несла газету на вытянутой руке и старалась не дышать, на всякий случай. Когда бездомный подошел к баку впереди нее, Грета остановилось. А когда он оглянулся, снова побежала. Больше ей не казалось неправильным мусорить на улице. Бродяга, который копается в мусоре, вполне может быть тем самым убийцей!

***

Офис — место, где никто не может чувствовать себя в безопасности. Толпа людей, которые всегда на взводе, кричат и спорят друг с другом, выясняют, кто виноват в очередном испорченном отчете. И это только половина проблемы! Куда важнее еда, которая стоит в холодильнике, в одном на всех. Настоящее раздолье для отравителя! Как и кулер с водой. Что угодно можно добавить туда в любой момент. Еще год назад Грета перечитала криминальную хронику во всех доступных газетах, и нашла трех серийных отравителей за последние десять лет — и это только те, кого поймали, и про кого она прочитала!

С тех пор она ни разу не ела в офисе, только в кафе за углом. Разумеется, повар тоже может быть отравителем. Но есть в кафе не так рискованно, как делить с отравителем единственный холодильник. Или пользовать микроволновкой, посылающей смертоносные лучи через стекло! Говорят, эти штуки надежно защищены, но если это и не так, кто скажет правду? Власти всегда скрывают ее!

Грета терпела жизнь офиса ради денег, и не могла решить для себя, кто из ее коллег кажется самым безумным. Только сегодня она поняла, как ошибалась. Один безумец? Как бы ни так! Безумцы здесь — все. Все ее коллеги в сговоре против нее! Она слишком хороша, слишком близка к должности руководителя отдела, и они все сделают, что бы остановить ее карьеру.

Сегодня они открыли окно рядом с ее столом, и дружно заявили, что им жарко. И включили кондиционер. Кто включает его при открытом окне? Если только это не попытка избавиться от нее! Ветер от окна и поток ледяного воздуха из кондиционера. Переохлаждение. Простуда, пневмония, смерть!

Грета выбежала из кабинета. Только когда рука перестала дрожать, она вернулась за свой стол. Монитор ее рабочего компьютера не горел. Мышка, кажется, сдвинулась с места? Они копались в ее отчетах, стирали что-то, подставляли ее?

— Ты в порядке, Грета? — спросила фифа, сидевшая возле двери.

Грета шарахнулась от нее.

— А что такое? Что, похоже, что не в порядке?

— Немного. Ты так умчалась, я думала тебе плохо!

Грета с трудом натянула на лицо подобие улыбки. О да, они