litbaza книги онлайнТриллерыГрешница - Дарья Фэйр
Грешница - Дарья Фэйр
Дарья Фэйр
Триллеры / Фэнтези
Читать книгу
Читать электронную книги Грешница - Дарья Фэйр можно лишь в ознакомительных целях, после ознакомления, рекомендуем вам приобрести платную версию книги, уважайте труд авторов!

Краткое описание книги

Что может быть банальнее истории о грешнице, сожжённой на костре? Разве что история о грешнице, сожжённой за чужие – не свои – грехи. И сколько раз ей нужно сгореть? Чтобы понять, что с этими людьми не так?..Это короткая история о том, что бывает, когда с детства привыкаешь винить себя в том, за что не в ответе. К чему приводит безразличие и жестокость. И неясно, есть ли надежда на лучик света в этой кромешной тьме людской глупости?Примечания автора:ВНИМАНИЕ! В тексте присутствует детальное описание насилия и жестокости! По закону РФ такому произведению полагается возрастной ценз 18+Приятного чтения!Тёплого ветра и света в сердцеС любовью, Дарья Фэйр

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4
Перейти на страницу:

Дарья Фэйр

Грешница

Сначала всегда становилось тепло. Пригревало, даже уютно. Но потом воздух становился всё суше и жарче. В носу дёргало пересохшую слизистую и начинало печь где-то там, ближе к зубам. Щёки стягивало, волосы начинали закручиваться от нестерпимого жара. И запах. Появлялся этот мерзкий запах палёной шерсти. В такие моменты она уже знала, что сейчас будет больно. Эта тонкая грань, когда ты ещё можешь ждать, держаться, и через мгновение уже разрываешься криком из пересушенной глотки, вопя от боли, которую просто невозможно выдержать.

«Гори, гори, моя девица.

Грех по венам всё струится!

Не отмыться, не простить,

Можно только искупить!

Гори, сгорай, но знай, прощенья,

Получишь от огня крещенья!..».

Детская песенка слетала с потрескавшихся губ, слёзы причиняли страшную боль, закипая прямо в железах. Кожу стягивало, высушивало, лишая возможности двигаться, но всё ещё не давая умереть.

Она не умирала ни разу. Раз за разом переживая искупляющее пламя, она так и не дошла до конца.

Так случилось и в этот раз. Как бы она не молила бога пощадить её и, наконец, забрать, хоть в ад, хоть в рай – куда угодно прочь от этого пламени – но вместо смерти она вдруг умудрялась сделать глубокий свежий, полный душистого прохладного воздуха, вдох и просыпалась.

В этот раз, ещё тлеющий на кончиках нервных окончаний жар, смыл поток ледяной воды с лёгким запахом болота.

– Сколько можно орать! – раздался надтреснутый голос матушки. – И орёт, и орёт! Да когда это кончится?! Вот получишь ты за это, помяни моё слово! Нормальные люди спят, как спят, а ты, выродок, ни себе ни людям! Грехи спать не дают, вот уж я тебе толкую! Как есть – грешница, вот и маешься! И других маешь!

– Рая, – раздался недовольный мужской голос из другого угла комнаты, где стояла широкая родительская кровать, – ну чего ты разоралась сама? Уймись! И спать иди. А ты, Маришка, ступай-ка в сени – там поспишь.

Девочка, дрожа, встала. Потупившись, прошлёпала босыми ножками мимо молчащей, но сурово глядящей на неё матушки, отвернулась от ехидно-поблёскивающих глаз братьев, что спали в другом углу, и тихо притворила за собой дверку.

В сенях было холодно. Мариша зябко поёжилась, кутаясь в длинную промокшую рубашку, и огляделась. Где-то тут она припрятала себе старую курточку, что ещё от дедушки осталась. Та была сплошь рваная и грязная. Матушка к ней не прикасалась, а отец приказал её выкинуть. Мол, порченная она, нехорошая. Да потом как-то раз глянул на дочку, которая в неё куталась, да махнул рукой. Порченная куртка – порченная девка. Да и леший с ней!

Мариша больше переживала, чтобы куртку не нашли братья. Уж они не побрезгуют. Изорвут и сожгут – лишь бы поглумиться. Это всё, что у неё было, поэтому девочка очень дорожила ею.

Курточка нашлась наверху, за старыми горшками на самой верхней полке. Уже месяц, как Мариша не ночевала в сенях. Уже начала радоваться, что исправилась и стала нормальной, но нет. Опять, опять бог наказывает её за грехи! И нет ей прощения!

Маришка вытерла влажным кулачком нос, закуталась как можно плотнее в дедушкино наследство и прижала ладошки ко рту. Ноябрь в этом году был морозный, пол, даже деревянный, холодил бока. Зато можно было наблюдать, как пар изо рта складывается в призрачные фигуры. Похоже на дым в темноте, но зато совсем не пахнет. Как хорошо…

Тяжёлый глиняный горшок разлетелся на мелкие осколки, забрызгав подол, лапти, ножки стола и пса с левого боку. Мариша инстинктивно сжалась за секунду до того, как матушка со всей силы залепила ей оплеуху. Влажные пальцы зацепились и выдрали клок русых волос, заставив девочку всхлипнуть от боли.

– Вот отродье! Как тебя земля-то носит! И пошто мы тебя приютили, выродка такого! Что мать твоя грешницей была, что ты! Сколько сметаны псу под хвост!

Пёс вопросительно приподнял ухо, но тут же продолжил вылизывать измызганный пол, чавкая и хлябая жадными челюстями.

«Как бы не порезался» – подумала про себя Мариша, но тут же забыла об этом, потому что матушка вцепилась ей в ухо и принялась таскать. Девочка не сопротивлялась. Понимала, что за дело.

– Ну, что опять? – недовольно рыкнул отец, ввалившийся в дом.

– Полюбуйся, что твоя кровинушка сделала! – злобно бросила Рая. – Уж скоро пятнадцатый год пойдёт, а она всё гадит и гадит!

– Маришка! – строгий взгляд отца заставил девочку сжаться ещё сильнее. – Значит, и есть не будешь! Отправляйся к себе в курятник, и чтобы я тебя два дня не видел!

Мариша выдохнула и опрометью бросилась во двор, пока отец не передумал. Матушка сильно разозлилась, а если вовремя не сбежать, натравит на неё сыновей. Мариша понимала, что сама виновата. Да, она грешница, и не отмыться ей никогда! И все наказания должна принимать стойко, ибо заслужила. Но братья всё чаще, когда колотили её, старались ухватить за всякие места. Срамные. Девочка ничего не могла с собой поделать, но принять такое наказание не могла. Пусть бог накажет! Пусть бог накажет её за отсутствие кротости и смирения, но не могла она терпеть, когда братья начинали залезать ей под рубашку и щипать. Противно. Пусть лучше опять сны.

«Гори, гори, моя девица! Грех по венам всё струится…».

Она тихо напевала это, вытирая слёзы о колени, которые обхватила дрожащими руками. Раскачивалась под мерное кудахтанье и тихо-тихо всхлипывала. Постепенно глаза начали слипаться, опухшие веки тяжелели. Тут тепло, не то что в сенях. Там она не ночевала уже два года. После того, как братья отобрали курточку и бросили в печь.

«Так и ты гореть будешь! В геенне огненной!» – потешались они, глядя на текущие слёзы, оставляющие розовые полосочки на грязных щеках.

«Так и буду…» – сокрушённо качала она головой. «Так и буду! Сама виновата!».

Пышная квочка, дёргая клювастой головой, подошла к Марише, пристроилась под боком и затихла. Да, тут тепло. Хорошо, что ей разрешили тут спать. Тут она не будит семью своими криками. Сама мучается.

Кур только жалко. Но пока несутся, её не трогают.

– Эй, Маришка! На танцы пойдёшь?

Девушка вздрогнула и робко улыбнулась. Игнат никогда не обращался к ней по имени. Его улыбка обескуражила её. Неужели? Неужели он

1 2 3 4
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?