— Вы станете моей вдовой? — вопрос прозвучал как утверждение. Сухая констатация факта. Собеседник прекрасно знал: соглашусь на любое предложение.

Я четко дала понять, что отношусь к той категории дебютанток, прибывших сегодня на королевский бал, которой нужен могущественный покровитель. Муж. Любовник.

Впрочем, получить контракт фаворитки мастера теней в принципе невозможно. Они не опускаются до подобного — предпочитают накрепко привязывать понравившихся девиц брачным договором. Разводов у них не бывает. Жена становилась фактически собственностью мужа.

Именно по этой причине многие матери потенциальных невест, собиравшихся впервые выехать в свет, решили сегодня остаться дома вместе со своими чадами. Или перепродали приглашения за звонкую монету либо услугу. А если последняя довольно деликатная, то, дабы избежать ненужной огласки в обществе, даже соглашались сопроводить прыткую, но не слишком родовитую замену на бал.

Причиной переполоха стал приезд мастеров теней, среди которых наблюдалось просто неприличное количество холостяков.

Да, они в большинстве своем весьма состоятельны. Но этот плюс перекрывался явным жирным минусом, способным перечеркнуть все радости безбедной жизни. Никто не хотел жить рядом с тем, кто настолько мало отличается от кровожадных порождений теней и ночных кошмаров, что способен вызывать оторопь одним взглядом.

Иногда женами мастеров становились — как бы банально это ни звучало — по большой любви, но чаще — по договору, порою без согласия родни невесты либо от безысходности.

Как я. У меня не было выбора. Только бы оказаться рядом с одним из них. Остальное — дело техники.

Я была готова на многое. Но стать вдовой?!

Такого не ожидала.

Если бы не привычка прятать эмоции и соответствовать ожиданиям окружающих, я могла бы выдать себя несдержанным жестом или взглядом. Не думаю, что самый молодой из мастеров теней, Витор Алистер, выбранный мной на роль покровителя, оценил бы настоящую Габриеллу. А посему — никакого удивления. Пара секунд на замешательство. За это время я успела справиться с волнением, поутихшим, пока настойчиво добивалась внимания Витора на балу. Но, стоило мастеру озвучить свое предложение, снова задергалась.

Вернуть душевное равновесие оказалось сложнее, чем в начале бала. Однако я справилась. И снова готова играть выбранную роль не слишком далекой охотницы за мужьями. Удивленный, слегка потрясенный взгляд голубых глаз, растерянный взмах ресниц. Нервное прикосновение кружевной перчатки к черному локону, ниспадающему из высокой прически.

И вежливый, немного наивный вопрос, который от меня ждет мастер:

— Прошу прощения, двэйн,[1] вы оговорились? Женой? Возможно, вы хотели сказать… фавориткой? — Смущенно потупилась, уставилась на затянутые в нежный голубой ажур пальцы, сдерживая дрожь от плохо скрываемого возмущения и надежды в голосе. Тут и притворяться не пришлось. Вечер вымотал морально и физически, я устала и только сейчас поняла, что вот она, моя цель, сидит напротив и с занятной смесью сомнения, насмешки и недовольства внимательно всматривается в мое лицо. И даже не подозревает, что выбрал не он, а его. А если заподозрит, вряд ли обрадуется. От осознания этого сразу неприятно засосало под ложечкой.

— Элтина,[2] не заставляйте меня сомневаться в ваших умственных способностях! — холодно и абсолютно спокойно ответил Витор.

Ровному тону совершенно не соответствовала возникшая рядом со столом, занятым молодым мужчиной, серая тощая хищная тварь. Она повела собачьей, напоминающей обтянутый кожей череп головой из стороны в сторону и уселась у начищенного сапога двэйна. Преданно посмотрела на хозяина, ее породившего.

Именно так выглядела одна из самых сильных отрицательных эмоций.

Боль.

Не знаю, почему она выбирала этот облик, почти всегда один и тот же. Неважно, кто ее хозяин: человек или нелюдь, следом за ними всегда бежала тощая собака. Невидимая для окружающих, она отравляла жизнь хозяев.

Странно лицезреть ее рядом с мастером теней. У них, как я заметила, практически не было эмоций. Тем более таких сильных, что способны воплотиться в эфирном мире в конкретный образ.

А эта еще и была застаревшей. Избавиться от такой трудно. Хотя и возможно. У меня бы, скорее всего, вышло.

Не сейчас. После. Как всегда, украдкой, скрываясь.

Пока же я сделала вид, что не изучала столь внимательно пустоту рядом со столом, а всего лишь отвела взгляд, растерялась. Боль снова широко и нахально зевнула, отвлекая от мастера.

Пришлось приложить усилие и озадачиться насущной проблемой. К сожалению, наш с отцом расчет, что Витору потребуется время, чтобы навести справки обо мне, с треском провалился. Он обратился ко мне как к простолюдинке, хотя в приглашении значилась дворянка. И сопровождала меня, незамужнюю, как и полагается, самая что ни на есть чистокровная грэди.[3] Мои манеры были безупречны, без скромности, — не все высокородные девицы так вышколены. Наряд полностью соответствовал случаю. Пусть он несколько простоват, но элегантен.

Миловидная брюнетка в бледно-голубом платье, перехваченном под грудью атласной лентой на тон темнее. С небольшим шлейфом. Струящаяся ткань подчеркивает худенькую девичью фигурку.

Минимум косметики, только очарование юности. Слегка смущенный взгляд голубых глаз, изящный овал лица, мягкие черты. Уложенные в простую элегантную прическу черные локоны украшены скромной бутоньеркой с голубой звездочкой эдельвейса в центре. Экзотично и подчеркивает глаза. Длинные кружевные перчатки, не атласные, как у прочих, — маленькая вольность — и аккуратная сумочка дополняли образ. Сегодня я выглядела почти копией Элизы. Так нужно.

В отличие от остальных дебютанток, я пришла за контрактом жены одного конкретного мастера. А не за порцией слухов о том, как некая юная особа кружила головы кавалерам. И в итоге получила несколько сомнительных предложений.

Значит, не только я подготовилась и навела справки.

Когда он успел?

Приглашение на бал дебютанток я выменяла на услугу всего два дня назад. Следовательно, выяснить Витор мог лишь то, что известно всем. И это хорошо. Повода для более детального изучения меня и моей семьи я ему не дам.

Итак, предположим самое невероятное. Он не только в курсе моего происхождения, но и знает, что я не настолько благовоспитанная и тихая элтина, как Элиза, имя которой я вписала в книгу гостей.