Все события, описанные в тексте, – вымысел. Все совпадения – случайны.

***

Как никогда не говорил один мой хороший друг – Коля Соболев: «Иногда лучшая помощь – это ее отсутствие». Подводя преждевременный итог, я посвящаю эту злую сатиру тебе и твоим приспешникам. Благо, вас – меньшинство, но все же. А еще тем, кто оказался жертвой твоей излишней вовлеченности.

Ночь – худшее время суток. Все мыслительные процессы начинают свое активное действие только тогда, когда последний луч солнца покинет небо, чтобы навестить его снова. Тело просит сна, глаза – защиты от света, а мозг переполняется неконтролируемой энергией. Ночью хочется все и сразу. При свете луны ты и поэт, и философ, а иногда и гений мысли.

Утро – это ересь. Солнце восходит над горизонтом только для капризов по причине отсутствия должного отдыха.

И так каждый день: уснул, проснулся, бесцельные скитания в пространстве дезинформации и лжи, загорающаяся лампочка над головой, как в старых зарубежных мультиках и снова не выспался.

Может, иногда лучше просто уснуть, чтобы поутру убедиться в бессмысленности своей идеи?

***

Мы создали монстра…

Мы никогда не думали, что все произойдет вот так.

Мы никогда не думали, что сможем управлять толпой. Мы никогда бы не сделали этого, если бы это не случилось так быстро…

Люди всегда ищут виноватых. Им удобно создать грушу для битья. В этой стратегии хороши все средства, лишь бы самим избежать осуждения.

О нет, это не компьютерные игры, врожденная агрессия, мизантропия или отсутствие должного воспитания. У нас не было определенной причины, у нас была только цель.

Нас было трое. Все началось со скуки. Мы учились вместе в школе и общались друг с другом от нечего делать. Иногда наши увлечения пересекались, но зачастую рознились. Объединяло нас одно – побег от скучной реальности.

Сначала это были невинные сетевые стрелялки, в которые мы залипали почти до самого утра. Когда мы пресыщались полигональными модельками, в дело шла улица. Занималось наше трио чем угодно, лишь бы это было отдалено от спокойного досуга. Мы шлепали друг друга ветками, представляя себя на рыцарском турнире. Воображение и доблесть прекращались первой кровью. Сначала. Потом была и вторая, и третья, и десятая ссадина. Так закалялся характер. Так мы становились негласными авторитетами друг для друга. Никто не сдавался. Все принимали на себя большие удары. Я не мог упасть в грязь лицом перед своим товарищем. Никто не смел.

Наша компашка страдала в гордом одиночестве. Наши выходки не затрагивали никого, кроме нас самих. Мы никого не вовлекали в наши проделки. Для своих родителей мы оставались пай-мальчиками.

Мы лазали по заброшкам. Прыгали по крышам гаражей, бесхозных машин. Далее в ход шли хрущевки, а потом мы доходили и до сталинок. Когда мы достигали высоты вместе, создавалось ложное чувство вседозволенности. Мы могли покорить природу, мы могли управлять всем миром. Нам хотелось больше. Мы хотели… управлять всеми…

Мы никогда не говорили об этом. Об обсуждении не шло и речи, но я знал, что все думали об одном и том же.

Окончив школу, мы разошлись по разные стороны, но общение продолжалось на расстоянии. Эта идея не выходила из головы. Повзрослев, мысль только крепла. Мы уже не дети, мы – взрослые, а это добавляет веса кажущейся самоуверенности.

Мы создали диалог, в который нельзя было попасть стороннему пользователю.

Почувствовав жажду адреналина, мы устроили между собой игру на выживание: выполняли задания, придуманные нами же. Это еще больше укрепляло и характер, и положение в компании. В ход шли разные цели: хулиганство, мелкие кражи, за которые никто не хватится, иногда мы пугали людей своими незаурядными выходками. Мы не видели в этом ничего плохого. Это не противоречило общественным моралям и законам.

Когда у меня появилась девушка, она стала интересоваться моим странным хобби. Так нас теперь было четверо в приватном чате.

Мы никогда не думали, что сможем совершить что-то ужасное. Что-то, что может шокировать социум…

Все началось с безобидной идеи. Мы вбрасывали хештеги, подкидывали странные надписи, приплетая мистические мотивы. Позже мы начали раздавать задания. То, ради чего все это создавалось. Игроки подхватили это. Мы пользовались подручными средствами, которые были доступны каждому, велосипед уже придуман за нас, зачем заморачиваться? Сим-карты однодневки, анонимный браузер, программы с шифрами и просмотром кода – любой школьник умеет пользоваться всеми перечисленными мелочами, поэтому мы не строили надежд на создание чего-то особенного.

Мы не предполагали, что сможем настолько запутать след. Поэтому мы стали легендой, которую каждый мечтал схватить за хвост. Они мониторили каждое наше действие, пытались уловить любой незначительный шаг, хватались за возможность, словно за воздух при последнем вздохе. Легенда превратилась в феномен.

Когда мы стали известны общественности – нас накрыло какой-то детской радостью. Мы не принимали на себя ответственность. Мы чувствовали себя чем-то большим, чем простой городской легендой.

О нас писали в изданиях, сочиняли песни, распространяли всевозможную информацию, даже ложную. Мы стали культурой. Нам посвящали рисунки, писали тексты, признавались в любви и верности.

Люди любили нас и ненавидели. Репортажи о таинственной игре «Пандемониум» крутили по ящику. «Эксперты» с трибун осуждали нас и грозились найти, и наказать по всей строгости закона. Старшее поколение умоляло государственные органы принять хоть какие-то меры. Младшее поколение просто ловили волну.

Нам стали приписывать совершенно несвязанные вещи. Во всем мире пропадали дети, в канавах находили трупы, люди убивали прохожих, животных и себя по разным причинам. Это все относили к работе Пандемониума. Им нужно было хоть как-то объяснить эти «неслучаные» события. Этим оправданием стали наши загадки. Мы стали «врагом общества».

У нас появлялись последователи.

Вместо творчества нам посвящали незаконные поступки.

Люди начали верить в то, что мы – что-то большее, чем люди. У нас была какая-то тайная причина, подобно Мессии, которая скрыта от глаз обывателя. Они сходили с ума. Они создавали волну паники. Их было не остановить.

Как нас только не называли. Для вышестоящих чинов мы были наравне с террористами. Они кричали, сидя в кожаных креслах, проклинали и требовали нашего ареста. Грозили законодательством, но ничего толкового не предпринимали в ответ. Просто бросали пыль в глаза общественности, создавая иллюзию «запущенного маятника».

Для молодежи мы были героями, что идут в ногу с протестом.

По факту мы были никем.

Мы заигрались…