Как это случается со многими писателями детективного жанра, призвание Филлис Дороти Джеймс выросло на почве любви. Еще до того, как взялась за перо, она была страстной читательницей детективных романов и на протяжении всей своей долгой карьеры оставалась под очарованием так называемого «золотого века» детектива, который наступил после окончания Первой мировой войны. Но Ф. Д. Джеймс была больше чем поклонницей. Она применяла к прочитанному свой острый ум и развила в себе исключительную компетентность в предмете. Однажды мне довелось слышать ее лекцию о четырех королевах детектива — Дороти Л. Сэйерс, Агате Кристи, Марджери Аллингем и Найо Марш, — и она даже написала монографию на эту тему — «Разговор о детективной литературе». Любовь к произведениям предшественников нельзя не заметить и в этом сборнике ее рассказов: Ф. Д. Джеймс заимствует у «золотого века» механику построения сюжета, несколько раз упоминает Агату Кристи и разбрасывает там и сям намеки на условности традиционной «уютной» детективной литературы.

Это порой вводит читателя в заблуждение, заставляя думать, будто Ф. Д. Джеймс — тоже из «уютных» писателей. На самом деле ее книги можно назвать как угодно, только не «уютными», и эти условности она перенимает только для того, чтобы развенчать их, порой весьма остроумно. Но есть деталь, которая особенно выделяет Ф. Д. Джеймс из основного потока традиционного английского детектива «золотого века» с его величественными домами и буржуазными деревнями, где грубая реальность никогда не поднимает голову. Ф. Д. Джеймс отдает себе отчет в том, что убийство отвратительно и жестоко, его провоцируют самые низменные мотивы, и не боится посмотреть в глаза факту, что мрак вооружен и опасен. Ее понимание того, что она называет «злодеянием», пугающе точно. Ничего «уютного» в убийствах, о каких рассказывается в этой книге, нет, как бы антураж этих историй ни напоминал декорации, в которых происходит действие произведений авторов «уютного» детектива.

Этот антураж является еще одной отличительной особенностью сочинений Ф. Д. Джеймс. Время и место действия в ее рассказах всегда особенно важно. Она описывает их со скрупулезной тщательностью, давая возможность читателю живо представить фон, на котором разворачиваются события. И заставляет этот фон «работать» — он создает атмосферу и нередко предвещает то, что должно случиться. Вот как мы впервые видим Статли-Мэнор: «Он угадывался в темноте — строгий непреклонный абрис на фоне серого неба, пронзенного немногочисленными высокими звездами. А потом луна вышла из-за облака, и дом проявился, как фотографии: красивый, симметричный и загадочный, он купался в белом лунном сиянии». И мы сразу догадываемся, что впереди — нечто зловещее и таинственное.

Так же, как понятие «злодеяние», она представляет и чрезвычайно важное для нее понятие достоинства. Среди ее персонажей есть люди, готовые убить, чтобы сохранить репутацию и престиж, но они никогда не совершили бы этого вульгарно. Изящная проза Ф. Д. Джеймс играет с читателем по правилам и погружает нас в состояние ложной безопасности, как пытаются это сделать ее персонажи-убийцы. За безмятежными фасадами зреют зло и тревога ожидания, увлекающие нас в темные, злачные и ужасающие углы. Но написано это всегда превосходно. Собранные здесь рассказы — восхитительный подарок нам, читателям, преподнесенный тогда, когда мы уже думали, что не прочитаем больше новых произведений Ф. Д. Джеймс.

В своем предисловии к антологии детективных рассказов, опубликованной в 1934 году, Дороти Л. Сэйерс писала: «Похоже, смерть доставляет уму англосакса большее невинное развлечение, чем любой другой сюжет». Разумеется, она имела в виду не ужасные, грязные и порой жалкие убийства, которые происходят в реальности, а таинственные, изящно придуманные и приобретшие известность сочинения детективных авторов. Наверное, «развлечение» не совсем подходящее слово; было бы точнее сказать — занятие, отдых или источник возбуждения. И, судя по всемирной популярности детективной литературы, не только англосаксов увлекают самые отвратительные убийства. Миллионы читателей по всему миру чувствуют себя как дома в тесном рабочем кабинете Шерлока Холмса на Бейкер-стрит, 221, в очаровательном коттедже мисс Марпл в Сент-Мэри-Мид и в элегантной квартире лорда Уимзи на Пиккадилли.

В период, предшествовавший Второй мировой войне, самой популярной формой детективной литературы являлся рассказ. Два писателя, которые по праву считаются основоположниками детективного рассказа, Эдгар Аллан По и сэр Артур Конан Дойл, были мастерами этого жанра, и первый из них предвосхитил часть характерных черт не только детективного рассказа, но и детективного романа: персонаж, на кого менее всего падают подозрения, оказывающийся убийцей; «кабинетный детектив», раскрывающий преступление не выходя из дома; эпистолярная форма, в которой ведется повествование. Эрик Эмблер писал: «Детективный рассказ, может, и возник в голове Эдгара Аллана По, но питал его, облекал в одежды и взращивал Лондон». Размышлял он, конечно, и о гении Конан Дойла, создателя образа самого знаменитого детектива в мировой литературе. Он завещал жанру уважение к разуму, конкретный интеллектуализм, большее доверие к рассуждению, чем к физической силе, отвращение к сентиментальности и умение создать атмосферу таинственности и готического ужаса, которая тем не менее прочно уходит корнями в физическую реальность. А главное, более чем какой-либо другой писатель, Артур Конан Дойл утвердил и сделал традиционным образ выдающегося детектива, всеведущего любителя, чья личная, порой причудливая эксцентричность контрастирует с рациональностью его методов и который вселяет в читателя уверенность в том, что, невзирая на нашу очевидную беспомощность, мы все же живем в разумной вселенной.

Рассказы о Шерлоке Холмсе — самые знаменитые, однако они не единственные, достойные того, чтобы их перечитывать. Джулиан Саймонс, известный критик детективной литературы, заметил, что большинство выдающихся авторов, работающих в жанре рассказа, обращались к детективу как к альтернативе основному роду литературной деятельности и с удовольствием использовали эту младенческую еще форму, поскольку она предоставляла им неограниченные возможности новизны и разнообразия. Гилберт Кит Честертон являет собой пример писателя, чьи основные интересы лежали в иной плоскости, но его рассказы о патере Брауне до сих пор читаются с удовольствием. Удивительно, как много других выдающихся писателей пробовали себя в жанре детективного рассказа. Во второй серии антологии «Выдающиеся рассказы о расследованиях, тайнах и ужасах», опубликованной в 1931 году, среди авторов значились Г. Д. Уэллс, Уилки Коллинз, Уолтер де ла Мар, Чарлз Диккенс, Артур Квиллер-Кауч и другие.

Немногочисленные нынешние писатели-детективщики не испытывают влияния своих предшественников, большинство из них охотнее пишут романы, а не рассказы. Отчасти это связано с сокращением рынка литературы коротких форм как таковых, но главная причина скорее всего в том, что детективный рассказ больше приблизился к основному потоку литературы, а писателю требуется простор, если он хочет в полной мере использовать психологические тонкости характера персонажей, сложности взаимоотношений и воздействие убийства и полицейского расследования на жизнь этих персонажей.