Имена женщин, принявших участие в проекте «Внезапно покинутые жены», были изменены из соображений конфиденциальности.

Работа над книгой вместе с еще четырьмястами соавторами — истинное удовольствие. Вы — я обращаюсь к участницам проекта «Внезапно покинутые жены» — открыли мне свои сердца, чтобы поделиться, быть может, самым сокровенным, тем, что мучило вас больше всего. Вы заполняли опросники и давали интервью, писали посты на сайте «Сбежавшие мужья» или просто письма мне. Я глубоко солидарна со всеми вами и благодарю за доверие и ваши истории.

Мои близкие друзья, поддерживавшие меня и помогавшие работать над этим проектом, тоже заслуживают огромного, просто-таки гигантского «спасибо». Ваши имена нужно выложить звездами на Аллее сказочных друзей!

Сердечная благодарность Нили Байдер, Сэнди Гроссман и Кэтрин Може. Жанетт Лимонджан также всегда была готова подбодрить меня и помочь разобраться в бесчисленных тонкостях — в том числе организовать на высшем уровне сложный процесс издания книги. Спасибо Андреа МакЭлон и Каролин Бэджер, моим дорогим друзьям и коллегам, которые прочли рукопись с красной ручкой, придирчиво выискивая ошибки. Именно они помогли мне составить суждение о динамике человеческих отношений. Линн Уилльямс приняла на себя роль читателя-тестера и фильтра, через который прошло немало отраженных в книге идей. И именно она настояла на том, чтобы книга получила название «Сбежавшие мужья». О как ты была права!

Мой коллега-психолог Джед Даймонд стал для меня невероятным мотиватором и щедро делился своими знаниями в области исследований и публикаций. Сандра Филлипс, Стэн Познер и Эмма Маккей стали моими наставниками по публикации в малых изданиях, превратив на первый взгляд невыполнимую миссию во вполне решаемый комплекс задач.

Я благодарна Эдриану Циммерману, нашему менеджеру проекта, появившемуся на ранней стадии его разработки и вместе со мной сполна насладившемуся творческим процессом. Спасибо за страсть и интерес к проекту и за то, что всегда мотивировал меня на стремление к совершенству.

Мишель и Лорен Голдман — при мысли о вас меня наполняют счастье и надежда. Это настоящая роскошь — иметь двух невероятно талантливых дочерей, с которыми можно обсудить все аспекты книги. И спасибо тебе, Мишель, за полезные советы и поправки. Я искренне признательна вам обеим.

* * *

Мудрые советы от подруг моей матери:

Осень 2006 года должна была стать счастливейшей в моей жизни. Только что вышла в свет моя первая книга «Моя сестра и я сама» (My Sister, My Self), и я как раз возвращалась из тура в ее поддержку, в ходе которого выступала в книжных магазинах и общественных центрах по всем Соединенным Штатам. Книга была посвящена отношениям между сестрами. Еще на стадии планирования этого тура я с нетерпением предвкушала поездку по всей стране в одиночку под звуки местных радиостанций, представляя, как стану говорить с десятками женщин о том, что их волнует больше всего. И хотя путь длиною в пять тысяч километров оказался намного сложнее, чем я ожидала, оно того стоило. Мой муж, с которым мы на тот момент были женаты двадцать один год, каждый вечер звонил мне и подбадривал, говорил, как сильно он мной гордится.

Спустя три недели путешествий, в течение которых временами мне было невыносимо одиноко, я наконец села на обратный рейс где-то к востоку от Калифорнии, а прилетев, спотыкаясь и в слезах побежала навстречу мужу, чтобы упасть в его объятия. Я испытывала такое облегчение и счастье от встречи с ним. Оставался последний этап тура, но именно его я ждала больше всего: официального запуска продаж моей книги в городе, где я живу, — Монреале. Там должны были собраться все мои друзья (кое-кто должен был прилететь из самого Нью-Йорка), а также журналисты, коллеги и многие женщины, принявшие участие в проекте «Сестры», чьи истории легли в основу моей книги. Мы ожидали, что на мероприятии будет не меньше сотни человек. Это событие должно было ознаменовать мое триумфальное возвращение, стать лучшим днем в моей жизни!

Из аэропорта муж подбросил меня домой, а сам тут же умчался на работу. Это показалось мне немного странным: обычно, когда кто-то из нас возвращался из командировки, мы устраивались за чашечкой кофе и обменивались новостями. Принимая душ, я заметила в ванной длинный черный волос, но не придала этому значения. Однако позже, разговаривая по телефону со своей длинноволосой дочерью, я спросила, не заезжала ли она в последнее время домой. Дочь ответила, что нет — во всяком случае, в мое отсутствие. И я забыла об этом эпизоде.

Целый день я отходила от поездки и с нетерпением предвкушала запуск книги. Вечером, когда муж пришел с работы, я обвила его шею, прижала к себе и сказала:

— Я купила рыбу на ужин.

Он как-то странно на меня посмотрел и ответил:

— Все кончено.

— Что кончено? — непонимающе переспросила я.

— Наш брак. Все кончено. Я ухожу от тебя. Переезжаю к своей подруге.

В ужасе я буквально видела, как эти слова словно при замедленной съемке вылетают у него изо рта, обретают очертания и по воздуху подкрадываются к моей голове. Бум! Шок! Двадцать три дня я путешествовала по стране, чтобы, вернувшись домой, угодить прямиком под фуру в собственной гостиной.

Никогда прежде муж не говорил, что его что-то не устраивает в наших отношениях, что он подумывает уйти от меня. В предшествующие месяцы он забрасывал меня бесчисленными открытками со словами «люблю тебя всем сердцем», «спасибо за огромную радость, что ты приносишь в мою жизнь» и «ты — фундамент моей жизни, вчера, сегодня и всегда!». До самого этого момента я была по уши влюблена в него и искренне полагала, что и он — в меня. Если бы пятью минутами ранее кто-нибудь попросил меня описать свой брак, я бы с затуманенным от счастья взором пустилась распевать восторженные дифирамбы своему мужу — самому любящему, внимательному и надежному мужчине, мечте любой женщины, с которым мне бесконечно повезло. Иным словами, я ни о чем не догадывалась! Я слепо верила ему — и не только из-за тесной связи, возникшей между нами после череды успешно пройденных вместе передряг (болезни Альцгеймера у моей матери, его проблем со здоровьем и пересадки печени), но и потому, что сам он всегда представал эдаким эталоном высокоморальности и соблюдения приличий. Цельность и честность — вот что, по всеобщему мнению, составляло основу его личности. В голове не укладывалось, что он мог обманывать меня и изменять целых шесть лет (о чем мне вскоре предстояло узнать).