Тина Рамм

Если бы ты знал…

Пролог

— Ноги шире, — брошено грубо и резко.

От его обидных слов все тело пробивает током, а в груди начинает нещадно тянуть. Я сглатываю набухший в горле ком и делаю все, как он велит. Расставляю непослушные ноги еще шире и плотнее прижимаю к груди трясущиеся руки. Ноги ужасно затекли из-за высоких каблуков, но я боюсь даже шелохнуться.

За спиной раздается лязг металлической бляшки ремня и звук спускаемой вниз молнии. Я поджимаю губы, предчувствуя скорое вторжение, и глубоко вдыхаю холодный воздух гостиничного номера.

Он входит в меня резко, быстро и без подготовки. Уверенным толчком проникает почти до основания, болезненно раскрывая стенки моего лона, чем вызывает мой громкий вскрик. Я дергаюсь и поддаюсь вперед, проскальзывая оголенной грудью по холодной поверхности стола, но уже в следующую секунду его руки опускаются на мои бедра и он притягивает меня назад, сильнее насаживая на свой член. Я вцепляюсь холодными пальцами за край стола, пытаясь найти хоть какую-то точку опоры.

— Не дергайся, — вновь раздается за спиной его грубый голос со знакомой хрипотцой.

Сначала он выходит из меня полностью, затем врывается вновь с новой силой, заставляя меня больно прикусить нижнюю губу и приглушить очередной вскрик. Он теперь не нежный, как был всегда со мной, он груб и равнодушен. Его движения быстрые и механические, он трахает меня как обычную прокуренную шлюху в дешевом отеле. Ему противно даже прикасаться ко мне. Только вот номер — не дешевая комната в вонючем мотеле, а его личный люкс на последнем этаже, и я не обыкновенная шлюха, а девушка, которую он любил больше жизни.

Однако все изменилось.

Клайм продолжает вбиваться в меня в бешеном ритме, отчего неестественную тишину номера разрывают шлепки наших тел. Он молчит. Ни единого звука, стона, тяжелых вздохов. Он делает все на автомате, просто берет меня, потому что теперь мое тело принадлежит ему.

Внезапно раздается мой предательский всхлип. Я не могу себя сдержать: положив щеку на гладкую поверхность деревянного стола я чувствую, как мои слезы стекают по лицу, и капают на красное дерево. Как бы я не закусывала изнутри щеку, мне не удается приглушить в себе очередной всхлип. Я задыхаюсь от боли, захлебываясь слезами. Я не смогла. Не смогла. Он все слышит, он знает, что я плачу, и я мысленно ругаю себя за эту слабость.

Мне больно от его холода и равнодушия. Мое сердце, которое принадлежит ему одному, сейчас изливается кровью и только он знает куда бить. И бьет. По самому больному.

Я — его новая игрушка. Он — парень, который стал моей первой и единственной любовью.

Я разбила, растоптала нашу любовь. Отвергла его. Убежала, оставив его одного. И теперь расплачиваюсь за свои грехи.

Но… Если бы он только знал…

Глава 1

— Да, Джейн, я уже прилетела, давай встретимся вечером.

Высокий голос девушки в телефоне продолжает что-то невнятно щебетать и после того, как мы договариваемся о встречи, я сбрасываю вызов. Останавливаюсь у края тротуара и поднимаю вверх солнечные очки, оглядывая парковку у самого аэропорта. Жаркие солнечные лучи опаляют лицо, заставляя зажмуриться с непривычки, люди катят за собой чемоданы и торопливо бегут в сторону главного входа в терминал А, а я поднимаю руку, чтобы поймать такси.

Ну, здравствуй, солнечный Лос-Анджелес.

Пока за окном автомобиля пролетали знакомые высотки, парки, торговые центры, меня пару раз передернуло от дурных воспоминаний. Несмотря на всю красоту, этот город ассоциировался меня лишь с самым ужасным периодом моей жизни. Хотя, будет неправдой сказать, что я была несчастна. Здесь я впервые узнала, что значит любить и быть любимой… Только вот закончилось все некрасиво, грязно и больно.

Да, я думала о нем и до прилета в Калифорнию, и будучи в самолете, и даже сейчас, проезжая мимо элитного района Бель-Эйр, я рефлекторно впилась взглядом в шикарные особняки. Как только я поймала себя на мысли, что ищу его глазами среди прохожих, сразу же себя отдернула и дала мысленную пощечину.

Все изменилось и ничего не будет как прежде.

Такси остановилось у единственного подъезда многоквартирного дома с слегка обшарпанной черепицей и небольшим зеленым газоном под окнами. Прямо у двери росла китайская вишня, которая, к моему счастью, сейчас во всю цвела и наполняла цветочным ароматом улицу.

Пока я шла по направлению к серой металлической двери, меня проводила взглядом пожилая жилистая женщина, которая вместе со своим сиамским котом сидела на лавочке и наслаждалась теплым летним вечером и благоуханием вишни. Надо же, никогда не видела, чтобы питомец и хозяйка были настолько схожи: что у старушки, что у кошки хитрый прищуренный и осуждающий взгляд. Я усмехаюсь и вхожу в прохладное помещение подъезда. Меня сразу же встречает приветливая консьержка с причудливыми завитушками волос на голове. Миловидная женщина отдает мне ключи от квартиры, которые передала мне хозяйка, и я поднимаюсь на свой пятый этаж.

Моя маленькая квартирка в Луизиане, в которой мы жили вместе с Бетти, была намного уютнее, чем эта. Здесь неплохо, но слишком сыро и холодно. Небольшая прихожая с одиноким черным крючком на стене, низкая полка для обуви, дальше — гостиная, совмещенная с кухней, в которой находился лишь серый диван с яркими желтыми подушками, небольшой стеклянный журнальный столик и серый круглый коврик на полу, который было бы неплохо помыть. А еще здесь есть дверь в ванную комнату и небольшую спальню. Но единственное, что мне понравилось в этой квартире — это открытый балкон, до которого достают ветви той самой китайской вишни с ярко-розовыми лепестками.

Я здесь ненадолго. Решу одно дело, и сразу же вернусь в свою родную Луизиану.

Вымыв до блеска свое временное пристанище, разложив по полкам вещи, я отправилась в душ, потому что уже через час мы должны были встретиться с Джейн.

***

— Как перелет, все прошло хорошо? — Джейн берет в руки запотевший стакан мохито и подносит к розовым губам черную соломинку.

— Все прошло более менее, я спала весь полет, даже несмотря на страх высоты.

— Как тебе наш солнечный Лос-Анджелес? Ты впервые здесь? — девушка подается вперед, складывает оголенные руки на деревянный столик и широко улыбается, оголяя свои белоснежные зубы. Однако по беглому взгляду и резким движениям я сразу понимаю — она нервничает.

— Нет,