* * *

Валентина

Мужчины – слабаки. Все, что могут: сто раз отжаться от пола, защитить от хулиганов. Дарить орхидеи, посвящать поэмы, клясться бросить к твоим ногам весь мир. Но в реальности всю жизнь колотятся за нищенскую зарплату и почитают за счастье раз в год выехать в отпуск на бюджетное Азовское море.

Живописать прекрасное будущее джентльмены всегда готовы. Но едва переходишь к деталям – сразу начинается: нет, слишком большой риск, обидно погубить жизнь и прочая муть.

А я в десять лет на спор прошла над обрывом по обычной доске. На горную реку, что бурлила в тридцати метрах внизу, даже не взглянула.

И сейчас тем более не хочу безопасной и тоскливой офисной жизни с девяти до шести.

Пуля устранит препятствие за долю секунды. Есть десятки ядов, что не оставляют следов и не видны на вскрытии. Придуманы сотни несчастных случаев, которые на самом деле убийства.

Любой миллионер обязательно рисковал. А каждый миллиардер – убивал, только тщательно это скрывает.

Чем я хуже их?

Римма

Мой начальник Павел Синичкин обожает, когда им восхищаются. Добрых слов не жаль, и я рассыпаюсь в комплиментах шефу каждый рабочий день (накануне зарплаты, разумеется, чуть усерднее). А о недостатках молчу. Хотя для себя давно решила: Паша по жизни – скорее доктор Ватсон, чем Шерлок Холмс. И диван в кабинете поставил – якобы для дедуктивных размышлений, однако после обеда на нем частенько дремлет.

А еще он красив, смел и мускулист.

Наше агентство существует давно, но сотрудников до сих пор только двое. Синичкин – владелец, директор и главный. Плюс я – формально секретарша, но на самом деле очень даже компетентный заместитель.

Если кто начнет вам болтать, что между мачо-мужчиной и его красоткой-коллегой женского пола (это я, скромно так, о себе) бывает дружба, – не верьте. Мы с Синичкиным, конечно, не удержались. Съездили вместе за границу, потом попробовали пожить вместе. Но детективной семьи – или даже просто пары — из нас не вышло. Зато мы смогли – после почти года полного разлада – вернуться к чисто деловым отношениям. Ну, почти деловым. Сама не понимаю, что происходит. Я вроде и не люблю, и больше не хочу его – однако пассии босса меня чрезвычайно бесят. Поэтому Синичкин благоразумно, когда мы вместе на работе, с ними даже по телефону не беседует.

Раньше, когда Паша уходил в отпуск, контору мы закрывали. Иногда удавалось у арендодателя скидку выбить – за то, что места на парковке не занимаем, посетители не ходят, пол не топчут.

Но в этом году шеф выдал:

– Римма, на август ничего не планируй.

Я скривилась.

Последний месяц лета, годами наблюдений подмечено, тухлый абсолютно. Только бабульки приходят на предмет поиска беглых котов или прочих домашних питомцев.

А Паша небрежно продолжил:

– Я второго улечу в Ниццу.

– И с кем это ты летишь? – не удержалась я.

– Один, – поспешно заверил Синичкин. – Совсем один. Какую девушку нынче заманишь на скромную яхту? А сьют на круизном лайнере я предложить не могу.

И немедленно сменил тон на бархатный:

– Но не о том речь. Тебе давно пора наконец раскрыть какое-нибудь дело самостоятельно.

Поднялся из фирменного кожаного кресла. Предложил:

– Сядь, попробуй. Очень приятное чувство.

Когда начальник отсутствовал, я регулярно захватывала его кабинет. Паша о сем, разумеется, не ведал. Поэтому пришлось притворяться. Благоговейно обойти стол. Осторожно опуститься на краешек кресла. И жалобным тоном произнести дежурную фразу из своего арсенала:

– Паша! Да я в жизни сама не справлюсь!

Он царственно отмахнулся:

– Римма, брось. В базах данных ты шаришь быстрее меня, со свидетелями работать умеешь. Если вдруг дело стоящее, олигарх миллионный гонорар предложит – прилечу тебе на подмогу. А собачек пропавших искать – дело нехитрое.

Я могла поспорить, при необходимости прослезиться и в любом случае добиться отпуска в августе. Но мне лететь в Ниццу было, увы, не с кем. Да и приятно будет наконец посидеть в начальственном кресле на абсолютно законных основаниях.

Паша весь июль выносил мозг наставлениями, поучениями и предостережениями. Когда шеф наконец отбыл, пару дней я не понимала, скучаю я без него – или наслаждаюсь. Скачала на компьютер кучу новых пасьянсов, забила верхний ящик стола шоколадками и даже в трубку телефона вместо «Детективное агентство, чем я могу вам помочь?» говорила просто «Але». (Синичкин на рабочий телефон все равно не звонил – зачем, если можно абсолютно бесплатно рассылать указания через мессенджер?)

Москву накрыли лень и жара. Делом века (да и просто делом) даже не пахло. Телефон почти всегда молчал. Только рекламные агенты одолевали, а однажды позвонила старушка – потеряла очки. Предложила сумасшедший гонорар – целую тысячу рублей. Но выехать к ней домой, на объект, я не успела. Бабуленция ликующе выкрикнула:

– Так вот ведь они! Прямо перед носом лежат!

И пообещала:

– Я вам теперь всегда звонить буду. Когда их опять потеряю.

– Жду с нетерпением, – отозвалась я безо всякого сарказма.

Бесконечные игральные карты на экране компьютера успели мне надоесть, и я даже стала подумывать, не помыть ли от скуки в офисе окна. Уборка, хотя и входила в стоимость аренды, исполнялась в умирающем НИИ, где мы снимали офис, чрезвычайно халатно.

Уже и шкаф открыла, где висел уродливый синий халат, когда услышала: по коридору нервно цокают каблучки. А дальше дверь в секретарский предбанник распахнулась, и в приемную ворвалась девица.

Восемнадцать от силы. Тощая, встрепанная, причем волосы ярко-красные. Веснушки, лицо лошадиное. Бриджи в индийском стиле, на майке – надпись: «Когда проснусь, тогда и утро». В ноздре колечко, на щиколотке татуировка – японский иероглиф. Настоящий Enfant terrible.

Я в ее годы, хотя и куда красивей была, робела, должностных лиц побаивалась. Но эта уверенно проследовала через приемную. Плюхнулась в гостевое кресло в Пашином, то есть моем, кабинете. Произнесла скептически:

– А вы точно сыщик?

Мне, конечно, до солидного вида далеко, хотя бы потому, что прилагаю все силы, чтобы выглядеть на двадцать пять максимум. Да и оделась, ввиду жары, в пляжные шорты и топик.

Зато в шортах – большой карман. Как я вынула из него мобильник, наклонилась на секунду под стол и быстро сделала фото, гостья даже не заметила. И на то, что в компьютер запрос вбиваю, тоже внимания не обратила.