© Белозерская А., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

— Не знала, что ты интересуешься живописью, — Ирина подошла к картине, стоявшей у стены, и подняла ее. — Красивая.

— Еще бы, — улыбнулась Таисия. — Если бы ты знала, какова ее стоимость, она показалась бы тебе еще привлекательнее. Но меня не это в ней заинтриговало, — она остановилась рядом с Ириной и провела пальцами по ярким мазкам.

— Мне больше нравятся морские пейзажи, — сказала Ирина. — По крайней мере, на них редко можно увидеть людей. Здесь же изображена толпа. Создается такое впечатление, что им там не хватает воздуха.

Она поставила картину на место, отступила на несколько шагов и пристально вгляделась в маленькие фигурки. Все они собрались около двух мужчин, сидевших в центре за столом, и наблюдали за ходом партии, которую те вели. На дамах были изящные вечерние платья, волосы искусно уложены в сложные прически, а драгоценные камни на их шеях и запястьях ярко переливались в свете ламп. Казалось, что полотно светится изнутри, настолько искусно мастер передал игру света.

Таисия указала пальцем на даму с серебристыми волосами, державшую под руку кавалера, облаченного во фрак.

— Эта особа похожа на меня, — сказала она. — Так же восхитительно прекрасна.

— Поэтому ты купила картину? Чтобы любоваться собой?

— Нет, — покачала головой Таисия, вернулась к столику, на котором стояли напитки, и разлила виски по стаканам. — Меня в ней привлекло другое, — она подала стакан Ирине. — Знаешь, продавец сказал, что это классический сюжет на тему тонкой, требующей незаурядного ума игры. Знаток, видите ли. Какой классический сюжет?!

— Не понимаю. — Ирина сморщила нос, пытаясь определить, что именно возмутило Таисию.

— Естественно, ты же никогда не играла в шахматы.

В голосе Таисии послышались снисходительные нотки, и это рассмешило Ирину.

— О! — воскликнула она. — Столько гордости в тоне, будто ты получила Нобелевскую премию по квантовой физике. Между прочим, на этой планете в шахматы играют миллионы людей, не только ты одна. Так что не хвастайся! Говори, что тебя привлекло?

— Шахматная комбинация. Здесь изображена средневековая мансуба. Точнее, мат Диларам.

— Опять ничего не понимаю, — разочарованно покачала головой Ирина.

— Позиция, составленная композитором, — пояснила Таисия. — Так называют людей, которые создают шахматные этюды. Это не похоже на партию, скорее, на положение из партии. Но не забивай себе голову. Подобная информация тебе никогда не понадобится. Хочу подарить картину твоему деду. Она ему понравится.

— Непременно, — согласилась Ирина. — Ты очень внимательна к нему.

— Мне кажется, что твой дед — единственный мужчина, которого я по-настоящему люблю.

Ирина рассмеялась:

— Не верю. В твоей жизни столько любви, что я порою удивляюсь, как ты с ней справляешься? Признаюсь, такой влюбчивой особы я еще не встречала.

— Я не влюбчивая, а сильно увлекающаяся. Как будто у тебя крышу от чувств никогда не сносило! Со мной, например, такое случается постоянно.

— Сносило, — Ирина мгновенно стала серьезной. — Из-за того же самого объекта, что и у тебя, — она отпила большой глоток виски, пытаясь унять охватившее ее волнение. — Кстати, как он поживает?

— Каманин? Хорошо.

Таисия остановилась в центре комнаты и с удивлением посмотрела на подругу. Лицо Ирины говорило о том, что она до сих пор продолжает думать о мужчине, ставшем некогда любовником их обеих, причем в одно и то же время.

— Ты продолжаешь испытывать какие-то чувства к этой скотине?! Он же обвел нас вокруг пальца, как глупых школьниц, а потом бросил и женился на банковском счете!

— Уймись, — подняла руку Ирина. — Не стоит пересказывать эту историю, которая уже набила мне оскомину. И перестань обзывать его. Ты, между прочим, говоришь о своем брате.

— Двоюродном!

— Что не мешало тебе спать с ним, — парировала Ирина и улыбнулась.

— Да, — улыбнулась и Таисия. — Спал он с нами обеими, женился по расчету, но любил только тебя.

— Тем, кого любят, не причиняют боль, — возразила Ирина.

— Я тоже тебя люблю. — Таисия прищурила глаза. — Но это не мешает мне иногда кусаться.

— Ты — другое дело.

— Разве?! Делаешь мне скидку только потому, что я твоя подруга?

Ирина промолчала. Она подумала о Дмитрии Каманине, мужчине, которого любила уже много лет и не могла забыть. Он и Таисия носили одну фамилию, потому что приходились друг другу родственниками. Тесное родство не помешало Дмитрию уложить в постель кузину. Однако если для Таисии эта связь переросла в серьезные чувства, то для Дмитрия она так и осталась просто интрижкой, позволившей ему весело провести время, не более того.

Ирина отчетливо помнила тот день, когда она впервые увидела Каманина. Он прилетел в Лондон по делам фирмы отца, которая теперь принадлежала его тестю. Тем же вечером Таисия представила его подруге, и на следующее утро Ирина уже влюбилась.

— Эй! — Таисия помахала ладонью перед лицом Ирины. — Очнись! Мысленно общаешься с Каманиным? Когда ты видела его в последний раз?

— Больше года тому назад.

— Забудь о нем!

— Уже забыла.

— Лгунья, — улыбнулась Таисия и с нежностью посмотрела на Ирину. — Знаешь, какие слухи ходят по Москве? — Таисия изобразила таинственное лицо. — Говорят, что Виктория, жена Каманина, наставляет рога своему благоверному при каждом удобном случае. Такой аппетит у бабенки, что Мессалина отдыхает! Та еще б…

— У-у, — сморщилась Ирина, — какое некрасивое слово! Не б…, а женщина с богатым прошлым. Это, между прочим, и твоя характеристика, миссис Рихтер.

— Брось! Я — свободная женщина и никого не обманываю. Сплю с тем, с кем желаю.

— Да уж, — вздохнула Ирина, мечтая, чтобы Таисия замолчала, но подруга, похоже, не собиралась останавливаться.

— А теперь расскажи мне, когда ты рассталась со своим… — Таисия задумчиво почесала ногтем кончик носа. — Как же его зовут?! Парень с именем, как название дешевых сигарет… Не разыгрывай удивление! Мне известно, что такое дешевка. Да-а, — протянула она. — Курила я такую дрянь, когда училась на первом курсе. Сложное было время: я только в Москву переехала, и, чтобы убивать легкие чем-то лучшим, денег не хватало.

Ирина с усмешкой посмотрела на шикарно выглядевшую женщину, рассуждающую о низкопробном табаке.

— Вспомнила! Винстон!