Сухогруз «Обезьяна» магаданской фирмы «Реликт», под флагом Камбоджи, приняв груз в Морони — столице Коморских островов, взял курс прямо на Могадишо — столицу и главный порт Сомали.

«Обезьяна» четвёртый год слонялась по Индийскому океану, берясь за любые перевозки. Несмотря на почти постоянную загрузку, команда пятый месяц не видела зарплату, а в каждом порту приходилось скандалить — представитель фирмы-владельца Асанов рубил цены за обслуживание, разгрузку и топливо, ссылаясь на безденежье. Во многих портах «Обезьяну» ждали с нетерпением, чтобы арестовать за долги, — обещанные деньги за выполненные портовиками работы российский офис всё никак не мог перевести на счета: то непредвиденные обстоятельства, то финансовый шторм, то насморк у председателя совета директоров. Как говорили матросы, год не читавшие российских газет в натуральном виде и не «любившие» законных жён, на фирме завелись «жадные си».

Многие ждали зарплату, чтобы сразу плюнуть на опостылевшую работу и умчаться на перекладных домой.

Асанов на все демарши орал, а потом, жалко улыбаясь, просил потерпеть ещё месяц-другой.

— Смотри, Петрович, мы знаем, что у тебя в несгораемом шкафу энное количество зелёных и евро. Доведёшь мужиков — удавим и за борт выбросим, а сами — по домам, — выразил однажды общую обиду боцман Мягков.

Асанов ему долго и нудно объяснял ситуацию — это не деньги фирмы, а оборотные средства, благодаря которым «Обезьяна» кое-как цепляет грузы и рассчитывается с портами, а прибыть идёт безналичкой в магаданский офис, и мухлюют именно там — дома, а он такой же, как они, — трудяга, заложник обстоятельств.

Рейс на Могадишо и дальше на Аден капитан «Обезьяны» Утанов Сан Саныч не одобрял в принципе: во-первых, в развалившемся на удельные княжества Сомали царил его величество бардак, и в порту Могадишо в особенности. Во-вторых, у побережья Йемена, где не так давно завершилась верблюжья война между арабскими кланами сынов пустыни и морскими торговцами, вела патрулирование группа кораблей пятьдесят второй бригады пятого флота США — эсминец «Банатога» и крейсер-вертолётоносец «Флорида». Американцы относились к «диким» транспортникам из России излишне придирчиво и могли запросто (для потехи) задержать корабль и отбуксировать на досмотр. На все протесты частных фирм из Москвы шли стандартные отговорки о борьбе с пиратами и о благотворном сотрудничестве Соединённых Штатов и Российской Федерации, причём американцы обоснованно ссылались на то, что задерживаемые суда плавали не под российским флагом.

Досмотр — было самое обидное, что дозволяли себе «американские партнёры» вытворять над российскими матросами. Хотя корабль числился не за Россией, а (по бумагам) принадлежал государству Камбоджа.

Как происходило столь «яркое» событие?

Сначала патрулирующая эскадра живописно, словно асфальтовый каток, «накатывалась» на одинокий транспортник. Корабль надолго останавливали, срывая все сроки доставки груза, обшаривали все углы (вплоть до личных вещей экипажа), а самих матросов, после допроса на детекторе лжи, отдавали медикам — те искали запретное в анусах обозлённых русских мужиков.

— Вот, сволочи, довели Россию — сколько лет дома нас загибали в «лихие девяностые» и «пустые двухтысячные», а теперь и здесь то же самое! Загибают! — роптали моряки.

— Не разговаривайт! Куда спрятал? У нас информашион! — гремел плохой русский из глотки надзирающего за досмотром офицера.

— Я буду жаловаться своему правительству! — выл боцман.

— Сухогруз есть регистрация Камбоджа, будет вам всем неприятности, если что найдём…

— Вот-вот, у них поищи. В Камбодже…

Утанов передёрнул плечами, вспоминая тот памятный досмотр — тогда «Обезьяна» транспортировала из Ирана в Оман бочки с сахарным сиропом. Американцы остановили сухогруз под предлогом поиска радиоактивных элементов. Даже в задницах эти контрабандные элементы искали. Как теперь будет? Бог даст, проскочат… А всё жадность Асанова — он ухватился за груз до Сомали и Йемена, узнав, что арабские торгаши дают на пятьсот двадцать кусков зелени больше, чем по обычному тарифу. Всё из-за местных пиратов, чёрт их дери, очень неистребимых, потому что никто и не собирался их истреблять или наказывать. Сколько уже эскадр стран западного мира дежурили на морских путях, а воз, как выражался классик русской литературы, «и ныне там». Пираты пиратили, эскадры эскадрили. Только не соприкасались — и без этого дел всем хватало…

Теперь сухогруз шёл в свой самый опасный рейс.

Асанов стоял на капитанском мостике. Матрос Фонарёв следил за штурвалом.

Асанов взглянул на часы. Обратился к хмурому капитану:

— Сан Саныч, по графику идём?

— Мы график всегда выдерживаем, Петрович. Ты парням авансик подкинь. В Могадишо выйдем, они хоть шалав подерут да шмоток прикупят. Там теперь вроде всё по закону… Вчера по Интернету, как смогли, всё разузнали…

— Саныч, ты меня знаешь: не было бы там закона, я бы ни за что не подписался на маршрут и груз.

— Я про парней говорю…

— Саныч, я всё понял. Всё будет без обиды — по двести баксов каждому кину. И для камбуза тысячи три зелёных отсчитаю — фруктов возьмём, мяса. Всё будет путём.

— Какой путём?! Не люблю я в Могадишо швартоваться. Там в последнее время полный беспредел творится, хотя город принадлежит законному правительству.

— А кто любит? Сомали — деградировавшее государство. Набор княжеств. Потому арабы и врубили на пятьсот двадцать кусков сверху.

— Команде какой прок от этих кусков?! — В голосе Саныча послышался металл.

Асанов дипломатично ушёл от ответа, улыбаясь, пожал плечами — мол, твоё, капитан, дело маленькое, рули, куда прикажут хозяева. Отозвался лёгоньким тенорком:

— Не ной, Саныч. Вон, у Параева в Могадишо младшая сестра замужем за негром, живёт нормально, никого не боится.

Утанов хрюкнул — про сестру Параева на корабле ходили невероятные легенды: то у неё муж сомалиец-олигарх, то — известный бандит, то — двоюродный брат премьер-министра. Все советовали Параеву-старшему во время разгрузки сбежать с корабля, затаиться в тюках, а потом просить убежища — не бросит же преуспевающая сестра непутёвого братца! Параев смеялся: «У неё муж доктор, ветеринар — у нас учился во Владивостоке. Лидка за него по дурости замуж выскочила, а теперь живёт где-то в хижине, в окрестностях Могадишо». — «Может, её давно негры дикие выкрали, ну, из саванны!» — смеялись мужики. «Может быть. Вестей давно не было. А у них там беспредел полный… Зачем туда поехала — не знаю!» — вздыхал Параев…

Шестого апреля «Обезьяна» вышла на рейд Могадишо. Ждали нападения пиратов, готовились отразить — у всех были заранее припасены рогатки и железные гайки, — но пронесло. Радиопереговоры дали результат — кораблю разрешили войти в порт и стать на разгрузку.