Бывают в жизни незадачливые дни. Хорошая стоит погода или плохая, все равно добра не жди. Люди обычно чувствуют приход такого дня: еще только раскрыв глаза, понимают — сегодня лучше бы и вовсе не вставать. А когда все-таки встают — есть хочется, да и работать надо, — предчувствия начинают сбываться.

Когда Майкл Пауэр неожиданно прервал работу над фильмом и пригласил Фею Гриффитс пообедать в модном ресторане с баром, она сразу почувствовала: что-то произошло.

Остановив свой спортивный автомобиль перед рестораном, Майкл вышел, зашел с другого бока, распахнул дверцу, протянул руку. «Я сама! Что я, немощная?» — чуть не слетело с уст Феи, но тут она вспомнила о своем недавнем открытии: когда чувствуешь себя неуверенно — не суетись, не спеши, и прикусила язык.

Она дала поддержать себя под локоть: это прикосновение пришлось кстати — строптивый огонек у нее в глазах погас, зато плечи свободно расправились.

Нет, действительно, делать все неспешно — это и вправду замечательная вещь! Неспешность всему придает смысл. Люди сомневающиеся, озабоченные — вот кто дергается, суетится. «Не спеши, не спеши!» — сказала она себе.

Майкл растворил перед Феей дверь бара и посторонился, пропуская. Завсегдатаи на высоких стульях у стойки дружно обернулись. Взгляды перебежали с хорошенького лица на хорошенькие ножки, немного задержались на бедрах.

Владелец ресторана, обогнув сбоку стойку, вышел навстречу:

— Добрый день, господа!

— Добрый день, мистер Баркли! — улыбнулся Майкл.

— Ваш столик, мистер Пауэр, готов. Желаете коктейль здесь или подать туда?

Майкл бросил на Фею вопросительный взгляд.

— Спасибо, мы, пожалуй, сразу сядем за стол, — сказала она, помня, что истина не просто находится в вине, она еще и выходит порой наружу!

Мистер Баркли с поклонами повел Фею в ресторанный зал. Она шла своей чудесной походкой следом, в полшаге — Майкл. Мистер Баркли заговорщицки шепнул ему в ухо:

— А кто ваша прекрасная спутница? Она в наших краях недавно?

— Да, недавно. — Майкл догнал Фею.

— Сюда, прошу вас. — Мистер Баркли подвел их к уединенному овальному столику.

На столике красовалась ваза с белыми розами. По-хитрому сложенные салфетки были как маленькие короны.

Фея стрельнула глазами кругом. На других столиках цветов не было. Она подошла к столику, и тут с ней случилось невиданное: вместо того, чтобы сразу усесться, она подождала, пока Майкл отодвинет для нее стул.

Сев, она улыбнулась ему и сказала:

— Спасибо.

Официант принес коктейль — мартини с вермутом.

Майкл улыбнулся Фее, а сам подумал: что это за штука в женщине — красота? То ее нет, то она есть. Вчера Фея казалась обыкновенной, а вот сегодня…

Майкл поднял бокал:

— За тебя, Фея! Ты сегодня очень красивая. Ну надо же, какая ты красивая!

Фея не сказала ни того, что ей пришло на язык сразу, ни того, что немного погодя, — опустив глаза, она помолчала, потом произнесла с милой улыбкой:

— Благодарю за комплимент.

— Это факт, а не комплимент! — усмехнулся Майкл.

А Фея говорила себе: не суетись, смотри в оба, поменьше болтай!

Обед прошел почти в молчании, и лишь за десертом Майкл произнес с расстановкой:

— Питер Стюарт не хочет, чтобы ты, Фея, играла его жену.

— А в чем, собственно, дело? — вскинула брови Фея.

— Киностудия купила права на экранизацию у автора книги, но, к сожалению, эта дама указала в контракте, что ее зять должен сам выбрать актрису на роль его жены.

— По-моему, это вполне справедливо. — Фея пожала плечами.

— Только если Стюарт не против того, чтобы этот фильм вообще вышел! Мерил Миллер забыла упомянуть об этом, когда подписывала контракт.

Фея читала книгу Мерил Миллер о короткой и яркой жизни ее сестры и была тронута искренней любовью и восхищением, которые младшая сестра питала к старшей. Эта книга была данью уважения Грейс Смит, доброй и красивой женщине, умершей совсем молодой. Должно быть, она живо напомнила ее мужу о трагической утрате.

— Что ж, значит, не судьба, — вздохнула Фея. — Если Питер Стюарт не хочет, чтобы я играла эту роль…

— Он ведь даже не видел тебя! — прервал ее Майкл Пауэр. — Если он встретится с тобой, и мы сумеем его убедить…

— Хочешь сказать, я смогу убедить его? — улыбнулась Фея, догадавшись, что у Майкла на уме.

— Почему бы и нет?

— Вряд ли Питер Стюарт растает при виде хорошенького личика!

— Но ты не просто хорошенькая, ты красивая, — возразил Майкл. — И к тому же ты весьма талантливая актриса. Кроме того, до выхода фильма в прокат остается всего ничего… — Майкл нахмурился. — Боже мой, я же не прошу тебя с ним переспать, просто убеди его, что не все мы тут идиоты.

— Он так и сказал?

— Это самое мягкое из всех его высказываний о фильме. Этот Стюарт чертовски надменен…

— Он ведь потерял жену, Майкл…

— Два года назад. Да, это была красивая женщина, но все равно…

— Ты ее знал?

— Пару раз мы работали вместе. Любой бы страдал, потеряв ее, но ведь сценарий фильма делает честь ее памяти.

Фея вздохнула. Ей стало понятно, что в свои тридцать шесть лет Майкл Пауэр, о любовных похождениях которого ходили легенды, так никогда по-настоящему и не любил. Сама она тоже не испытывала этого чувства, но понимала, что любить и потерять любимого несравнимо тяжелее, чем прожить без любви.

Но для Майкла Питер Стюарт был всего лишь препятствием на пути создания фильма.

— Что ты предпринял, чтобы переубедить его?

— Я предпринял попытку пригласить его в театр, чтобы он посмотрел, как ты играешь на сцене, но…

— Он отказался, — догадалась Фея. — А я отказалась от работы в театре ради роли в этом фильме, и уже через неделю мне должны найти замену. Мне нужна эта роль. И не только потому, что в противном случае я останусь без работы.

— Вот поэтому я и предложил тебе повидаться со Стюартом.

— Почему я? — нахмурилась Фея.

— Чтобы поговорить, что же еще? Как только он увидит тебя, то поймет, что среди нас еще есть нормальные люди.

— Судя по книге, он никогда не одобрял занятий своей жены и после ее смерти твердо решил не иметь никаких дел с миром шоу-бизнеса. Вряд ли его переубедит визит актрисы, которая, по его мнению, собирается нажить себе капитал на трагической судьбе его жены.