Олег Лаврентьев

Халва

Халва

Бедна страна Упарат, что лежит в горах Русуват. А аул Рашат – один из беднейших аулов в стране. А Ишан, наверное, самый бедный человек из всех жителей аула. Думаете, это его сильно огорчает? Ошибаетесь. Хотя Ишан живет в развалюхе, а в его халате и шапке дыр не меньше, чем звезд в летнюю ночь, Ишан очень счастливый человек. У Ишана нет своего поля и сада? Зато у него есть крепкие руки и быстрые ноги. Ишан может рубить дрова, таскать воду, месить глину, а значит, он всегда заработает на половину лепешки. У Ишана нет ни отца, ни матери? Зато есть друзья. Во-первых, дедушка Ширшан, который знает тысячу интересных сказок, а во-вторых, Ашат. Ашат – внучка Ширшана, ей тоже четырнадцать, как и Ишану. Собственно, из-за Ашат Ишан сейчас и шагает по пыльной дороге в Ахрат…

Позавчера вечером после работы Ишан, как обычно, зашел к Ашат. Старый Ширшан выглядел озабоченным.

– Заболела, – коротко сказал он.

Ишан осторожно подошел к кровати и сел рядом. Ашат лежала в углу, накрытая толстым верблюжьим одеялом, закрыв глаза, и тяжело дышала. Ишан осторожно положил ладонь на лоб девушки – он был горячий, как камень очага. Почувствовав прикосновение, Ашат открыла глаза. Увидела его, слабо улыбнулась:

– Ишан.

– Лежи, – строго сказал Ширшан. – Непослушная, лечиться не хочет. Даю ей молоко, не пьет.

– Не хочется, – тихо сказала Ашат, – горькое.

– Зато полезное.

– Я выпью… потом выпью.

Ширшан насупился и вышел во двор.

– Хочешь, я пойду к Утару и попрошу у него дикого меду? – спросил Ишан. – Добавим в молоко, и оно не будет горьким.

– Нет, я уже пробовала, – покачала головой Ашат, а потом улыбнулась. – Знаешь, что я во сне видела? Халву. Белую с коричневыми полосками. И так мне захотелось кусочек попробовать…

Ишан насупился. Халва не мед и не молоко, халву люди раз в год едят, если повезет кому-то в город съездить. Ишан один раз в жизни халву ел. На свадьбе Исана, забыл, когда это было.

– Глупости это, не нужно мне ничего, – сказала Ашат, видимо, отгадав его мысли, и закрыла глаза.

Ишан подождал немного, потом вышел к Ширшану. Старик сидел перед домом и смотрел в горизонт.

– Сильно заболела? – спросил Ишан.

Старик кивнул.

– Сильно. Грудь застудила. Спать ей нужно и молоко пить. А она не может, горько. Я уже мед добавлял, все равно горько.

Ишан задумался. Халвы бы, халва горькой не покажется. Но где ее взять! В город идти, в Ахрат? Туда три дня ходу и три обратно… Три дня, а что тут невозможного? Хорошо, а где ее в городе взять, халва – не лепешка. Но и Ахрат – не их захолустье. Утар, гончар, рассказывал, что в городе за услуги деньгами расплачиваются, неужели у Ишана рук нет? Итак… три дня туда, день в городе, три дня назад…

– Пойду я, дедушка Ширшан.

Утро встретил Ишан в горах. Схитрил он вчера вечером, не дорогой пошел, а решил срезать, направиться прямиком через горы. Думал, засветло успеет на дорогу выйти, не успел, пришлось в камнях заночевать. Ничего, дело привычное. Щеки щекотнул утренний ветерок, на нос села букашка. Где-то далеко запел жаворонок, рядом чирикнул воробей. Просыпайся, соня, хотели сказать все они, Ашат ждет халву. Ишан хотел встать, но заметил в небе черную точку. Орел, беркут. Не иначе, добычу заметил, спускается. Ишан осторожно скосил глаза, следя за птицей. Беркут плавно опустился на камень, лежащий в низине, и сложил крылья. От возвышения, на котором лежал Ишан, до камня было шагов пятьдесят, и птица была видна как на ладони. Нет, не похоже, что орел ринулся за добычей, сидит смирно. И что ему нужно? с удивлением думал мальчишка, наблюдая за птицей.

Сбоку в камнях мелькнула черная тень. Ишан напрягся. Горный волк. Горный волк – не порода, имя. Так называют огромного черного волка, который является бичом божьим всех окрестных стад. Необычного, черного цвета, невероятно крупный и хитрый. Похоже, что это он, вряд ли в окрестностях есть еще один черный волк.

Волк подбежал к камню, где сидел беркут, и лег на землю. Орел даже не шелохнулся. Ну и дела, подумал Ишан и чуть не ахнул. Потому что из травы возле волка подняла голову гюрза. Что общего у ядовитой змеи, волка и орла? Но долго наблюдать за странным содружеством не пришлось. Орел подался вперед и, замахав крыльями, взлетел в воздух, волк сорвался с места, а гюрза исчезла в траве, бросив, как показалось Ишану, взгляд в его сторону. Вскоре лишь черная точка в небе напоминала о событии, а когда пропала и она, Ишан мог лишь гадать, не померещилось ли ему все это.

В полдень Ишан вышел к деревне. Солнце палило нещадно, в такую жару лишь дурак не сядет в тень, экономя силы, и Ишан устроился в тени карагача на окраине. Через часа два можно будет походить по дворам, поискать работу, а пока есть возможность отдохнуть. Рядом, привязанные к колышку, паслись две козы, черная и серая. Возле них лежала охапка травы, а если бы животные захотели пить, к их услугам была небольшая лужа, бравшая воду из выкопанного невдалеке арыка.

Нужно и мне попить, вяло подумал Ишан, но было лень вставать в такую жару. В этот момент на дороге показалась женщина лет сорока. Подойдя к козам, она быстро оглянулась, нет ли кого вокруг. Ишана она не заметила и, решив, что ее никто не видит, женщина быстро откинула в сторону траву, предназначенную козам, и засыпала землей канаву, по которой питалась лужа. Ишан удивленно поднял брови.

Женщина ушла, а Ишан все не мог понять, в чем смысл ее действий. Кому нужно, чтобы козы страдали от голода и жажды? Наконец он решил, что случай свел его с безумной. Тогда Ишан встал, подошел к несчастным козам, подкинул им травы и расчистил палкой канаву.

– Что ж ты делаешь, забери шайтан твою душу!?

Ишан обернулся, сзади него стояла безумная. Какая же она мерзкая. Лицо некрасивое, на носу громадная черная родинка. В руках толстая суковатая палка, лицо перекошено злобой, того и гляди ударит.

– Я, уважаемая, помог несчастным животным. Смотрю, им нечего есть и пить, дай, думаю, помогу.

– Уноси свои ноги, сын гиены, и не лезь не в свое дело!

– Конечно, уйду, я одинокий путник, просто