Первый снег, как и положено на южном побережье, выпал очень поздно — в середине января. Вначале на смену погожим дням пришли холодные дожди, затем едва-едва припорошило землю. И только ближе к Крещению, поздно вечером, по асфальту рассыпались первые белые упругие горошины. Сырой морской ветер гнал их дальше, загонял во все щели асфальта, ямки подмерзлой земли, где они медленно таяли. Но на пушистом воротнике короткой куртки, которая принадлежала спешащей по промозглым улицам девушке, у этого чуда природы оставалась надежда продержаться чуточку дольше.

Поздняя прохожая оделась совсем не по погоде: высокие каблуки полусапожек скользили по мокрому асфальту, подол облегающего шерстяного платья не прикрывал колени, а куртка едва доходила до талии. О шапке и говорить нечего — длинные золотистые кудри безжалостно трепал ветер. Девушка была молода, прекрасна и увы, без пяти минут простужена.

Однако собственное самочувствие волновало её сейчас меньше всего. С трудом отыскав среди извилистых переулков нужный, она свернула в полумрак и испуганно замерла — однако в этот самый момент, будто только её и ждали, в десятке метров впереди вспыхнул фонарь, осветив большую чёрную цифру «3» на белой дощечке и кованную калитку. Девушка глубоко вздохнула и поспешила туда.

Калитка открылась без скрипа, каблуки зацокали по каменной дорожке к двухэтажному частному дому. Было бы здесь какое-то освещение, кроме отблесков фонаря за высоким забором, представилась возможность рассмотреть добротный частный домик на два этажа — из тех, что начали строить в девяностых. Немного наляпистая, даже мрачноватая отделка, но в целом — ничего лишнего. Девушка поднялась на крыльцо, передернула от холода и волнения острыми плечиками — и трижды, как её велели, постучала в дверь. Она до сих пор не была уверенна в том, что делает, но только что отрезала себе путь назад.

В доме царила полная тишина, он казался необитаем — однако, спустя пару мгновений, дверь широко распахнулась, на дрожащую посетительницу повеяло теплым воздухом с пряным ароматом, а на пороге появился высокий мужчина лет тридцати.

— Здравствуйте, я, наверное, ошиблась…

— Добрый вечер, Ксения, проходите. — Приятный голос звучал негромко, но проникновенно, как у профессионального актера. Мужчина сделал широкий жест рукой, и Ксюша заметила на его предплечье, между плетенным браслетом и закатанным рукавом белой рубашки, витиеватую татуировку.

— Спасибо, — с лёгкой запинкой она всё же шагнула в ярко освещенный коридор. Изнутри эта обитель древнего шамана напоминала современную квартиру — если не считать большого количества различных тотемов, подвесок и нескольких пучков ароматных трав над дверями. Ксюша покачала головой — именно так она всё и представляла. — А вы…

— Секретарь, Артур, — представился мужчина и добавил настойчиво: — Вы продрогли совсем, идёмте в гостиную.

Ксюша облегченно улыбнулась — она вдруг решила, что перед ней сам загадочный Шаман, и подобный образ вызвал недоумение. Не может тот, кто запросто общается с духами, так выглядеть — будто доцент с их кафедры. Впрочем, и на обычного секретаря он мало походил… Но это уже не важно.

В гостиной было очень уютно: мягкий диван, пара кресел, кофейный столик, старинные часы, плотные бархатные гардины на окнах. Коротко поблагодарив, Ксюша взяла в руки предложенную чашку травяного чая — только, чтобы согреть руки. Она то и дело оглядывалась по сторонам, будто чего-то ожидая.

— А когда я смогу поговорить с самим? — с замиранием спросила она у присевшего в кресло напротив Артура.

— Шаман не общается с посетителями, — с едва заметной ленцой пояснил секретарь, — это сбивает его настрой на высшие сферы. Ну, вы должны понимать. — Ксюша не понимала, но послушно, хоть и растерянно закивала. — Поэтому изложите свою проблему мне, а я передам ему.

— Но это… — она отставила чашку, дразнившую пряным ароматом, и замялась. Вся эмоциональная, вдохновенная, убедительная речь, которую Ксюша подготовила дома, при взгляде на этого красавца внезапно показалась ей очень глупой. Поджав губы, она исподлобья оглядела крепкие руки и широкие плечи, правильные черты лица, подняла взгляд к ярким, пронзительным глазам. Да у него, наверное, отбоя от поклонниц нет! А она тут будет мямлить про свои любовные проблемы… Откуда такому шикарному мужчине вообще может быть знакомо понятие любовных проблем?

— Представьте, что обращаетесь к нему, — тем временем мягко произнес Артур, будто прочитав её мысли. — Не стесняйтесь, ведь то, с чем вы пришли сюда, для вас очень важно.

— Хорошо, — отчаянно-серьезно кивнула Ксюша. Он прав. Она далеко не сразу решилась на то, чтобы обратиться к шаману, но в объявлении говорилось, что он способен резко изменить судьбу любого — а она так нуждалась в этом! — Только вы можете помочь мне! Дело в том…

Артур откинулся в кресле, сложил пальцы домиком и чуть прикрыл глаза, внимательно наблюдая за гостьей из-под опущенных век. Стеснительная, почти забитая девушка, вначале говорила заученными фразами, но вскоре чувства одержали верх — и она затараторила быстро и горячо, искренне делясь своей болью. На первый взгляд услышанное вызывало удивление — как мог не заметить какой-то там Никита такую красавицу? Но уже после нескольких фраз всё стало на свои места.

Ксюша выговорилась, тяжело вздохнула и порывисто отпила из чашки.

— Какой конкретно результат вы желаете получить? — после короткой паузы поинтересовался Артур.

Ксюша вскинула на него удивлённый взгляд — она же только что рассказала!

— Я хочу, чтобы Никита меня заметил, — с расстановкой повторила она. — Чтобы я ему понравилась.

— Это уже две разных задачи, — заметил Артур. — Но это конечная цель? Понимаете, очень важно знать, насколько сильное вмешательство в вашу судьбу требуется. Заметил — это одно, понравилась — другое, предложил встречаться — третье. Никто не гарантирует вам золотую свадьбу, но чем больше мы перекраиваем — тем больше времени это займет и больше проблем может вызвать в будущем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Проблем? — встрепенулась Ксюша. Она и не думала об этом.

— Да, — терпеливо пояснил Артур. — Человек должен сам идти своим путём, его можно лишь подтолкнуть в определенный момент. Если толкать постоянно — разучится ходить.