Истина бывает часто настолько проста, что в нее не верят.

Ф. Левальд

" — ...Игнат Кириллович, здесь, в деревне Еритница, вы в первый раз столкнулись со столь оголтелым проявлением сектантства?

— Да. И очень надеюсь, что в последний.

— А как вы относитесь к слухам о том, что некоторые из ваших коллег являются тайными приверженцами разнообразных экзотических культов?

— Черт их... простите. Не знаю, что вам и ответить. В России на сегодняшний день только официально зарегистрированных магов, экстрасенсов и иже с ними — более трехсот тысяч. Многие из моих коллег открыто называют себя жрецами вуду, тантристами, зороастрийцами, ну и так далее... Простите, я не вполне понял вопрос.

— Я имела в виду потенциально опасные религиозные культы.

— С человеческими жертвоприношениями и прочими зверствами, да? Теперь понятно... Что ж, вполне возможно. И профессиональные мистики не застрахованы от помутнения рассудка..."

Из беседы корреспондентки Российского телевидения с Сергачом Игнатом Кирилловичем, состоявшейся примерно за год до описанных ниже событий

Враг выскочил из-за угла полуразрушенного дома, вскинул автомат, прицелился и упал, сраженный метким выстрелом в голову. Сразу же следом за первым из-за угла того же дома выскочил еще один супостат. Игнат поймал крестиком прицела голову автоматчика, произвел выстрел, но затвор винтовки клацнул вхолостую — патроны кончились. Суетясь, Игнат сменил оружие, задействовал гранатомет и успел пальнуть, пока враг целился. Граната разнесла к чертовой матери и автоматчика, и укрытие, за которым он прятался. Последняя граната, однако! Игнат спешно проверил оставшийся боекомплект. Патронов ноль, гранат, и ручных, и к гранатомету, тоже ноль, нож, кастет, арбалет... ага! Еще осталось два болта к арбалету! Срочно вооружившись арбалетом, Игнат не спеша двинул вперед, к воронке, образовавшейся после его последнего гранатометания, на ходу размышляя о том, что никак не может привыкнуть называть заряды к арбалету «болтами». Срабатывают стереотипы мышления, мать их за ногу. Что такое арбалет, ежели вдуматься? Арбалет — это модернизированный лук. Все знают, что из лука стреляют стрелами, и поэтому... БАБАХ! Ну вот, как говорится, — приплыли! Стоило отвлечься на секунду — и, будьте любезны, проворонил, проморгал танк на горизонте. А проклятая гусеничная машина с тремя огромными пушками бабахнула прямой наводкой в Игната из самого крупнокалиберного орудия. Вот так всегда! Удача, кажется, совсем-совсем рядом, еще минута, две, и ты победитель, ан нет!

Танк снова выстрелил. Строенный залп из всех орудий. Игнат попытался уклониться. Не тут-то было! Снаряды в клочья разнесли бронежилет. Показатель «уровня жизни» критический. Бежать! Против танка с арбалетом не попрешь. Кабы было в запасе штук сто болтов и штук десять аптечек, еще можно было бы рискнуть потягаться с гусеничным монстром в хитрости и сноровке, но заряда всего два, а аптечки ни одной. Единственное, что осталось, — бежать как можно шустрее и попробовать найти серьезное оружие вкупе с медицинскими восстанавливающими бонусами.

Только Игнат повернулся к танку задницей — бабахнуло в третий раз. На экран брызнула густая кровавая жижа. Жирные красные кляксы в момент растеклись по экрану, зазвенели литавры, и появилась надпись черным: «КОНЕЦ ИГРЫ». Звон литавр сменила тягучая траурная мелодия, компьютер предложил два варианта на выбор: начать новую игру или выйти из программы. Игнат выбрал второй вариант. Музыка оборвалась, компьютер загудел, замигал светодиодами, монитор мигнул, и перед глазами возникли квадратики — «иконки» на зеленом рабочем поле «Виндоус».

Резкий, короткий звонок в дверь. От неожиданности Игнат вздрогнул. Когда во время компьютерных забав кибернетический противник неожиданно выскакивал из-за угла, норовя «выстрелить» в лицо игроку, угроза быть «убитым», пусть и понарошку, вызывала у Сергача лишь мимолетную снисходительную улыбку, хотя он и отдавался игре целиком, растворившись в виртуальном пространстве, и в то же время невинная трель электрического звонка в реальной жизни заставила содрогнуться всем телом. Вздрогнув, Игнат нечаянно надавил пальцем на клавишу «мышки». Стрелка курсора, как назло, находилась на пурпурно-красной «иконке» игры. Только что прекращенная игровая программа послушно принялась запускаться по новой. Сергач матюгнулся в сердцах, меж тем в дверь снова позвонили.

Нехотя Игнат слез со стула, бросил прощальный взгляд на монитор и пошел в прихожую, повинуясь зову электрического колокольчика.

Сквозь окуляр дверного «глазка» Игнат увидел искаженную оптикой смутно знакомую долговязую фигуру... Ба! Да это же Димка Овечкин! Дмитрий Геннадиевич Овечкин собственной персоной! Явился не запылился — дружок давно отшумевших романтических безумств, соратник по студенческим попойкам и танцулькам, последний раз виданный, дай бог памяти... года три, кажется, назад случайно встретились в метро. Собрался-таки навестить старинного приятеля.

Щелкнув дверными запорами, Игнат широко распахнул дверь.

— Штабс-капитан Овечкин! Какими судьбами?!

— Привет! — Овечкин перешагнул порог, протянутую для рукопожатия пятерню Игната не заметил, по-хозяйски осмотрелся и двинулся к вешалке, едва не задев плечом и чудом не опрокинув на хозяина квартиры тяжелую допотопную этажерку.

Она стояла впритык к вешалке возле входной двери — пожилая, лет пятидесяти от роду, ветхая этажерка, битком набитая книгами. Четыре деревянных шеста аж двухметровой длины, а между ними восемь полок-перекладин. На этажерке в прихожей Игнат держал беллетристику, как он ее называл, «разового пользования». Единожды читанные, как правило не до конца, развлекательные остросюжетные романы с яркими обложками пестрели на всех восьми полках и предлагались в постоянное пользование отправляющимся восвояси гостям.

Этажерка обосновалась в прихожей недавно, с тех пор как понадобилось освободить место на книжных полках для раритетных изданий о всевозможных магических практиках, экзотических культах и поразительных природных феноменах. Прочую литературу Сергач безжалостно подверг сортировке, после которой большая часть криминального чтива перекочевала в прихожую. Выбрасывать книги — грех, вот Игнат и придумал заполнять ими этажерку гостям на радость: каждый по дороге домой (кроме автовладельцев, разумеется) не прочь полистать что-нибудь этакое, легкое и остросюжетное. Извольте выбрать себе книжку в дорогу, дорогой гость, только, чур, обратно не возвращать.

Снимая куртку, Овечкин шарил взглядом по книжным корешкам. Развязывая шнурки ботинок, продолжал изучать книжные издания. Избавившись от верхней одежды и уличной обуви, Дмитрий Геннадиевич соизволил дать оценку представленной литературе:

— Дерьмо. — Овечкин, не спросясь, сунул ноги в чужие домашние тапочки и наконец сфокусировал взгляд на Игнате. — Чайку поставь, на улице холодище, я продрог весь.