Посвящаю всем моим женщинам, которых я любил и которыелюбили меня. Или притворялись, что они меня любят.

«Во всех моих книгах, буквально в каждой из них, живутженщины, как воспоминание обо мне прежнем. Они сохранились в них такими, какимия любил их, такими, какими они были, пока непонимание не разлучило нас.

На страницах моих книг они останутся волшебно прекрасными,навсегда покорившими меня тем совершенством и красотой, в которую я ихоблек, – младенчески чистые, непорочные и познавшие чувственную любовь. Вмоих книгах все они принадлежат только мне одному, которого могли бы одарить,но так и не одарили истинной любовью.

Их столько, что я даже не знаю, не являются ли они всечистейшим вымыслом, иллюзией, которой я стараюсь заменить то, в чем жизнь мнечасто отказывала. Я всех их выдумал, сам создал их силой воображения из тойнепостоянной материи, каковой является человек, в поисках той единственной,которую мне так и не удалось найти, и сделал их совсем не такими, какими они,вероятно, были. Тем лучше. Неудача – признак слабости, но, я повторяю, темлучше, потому что она, истинная, единственная, и не должна была появляться настраницах раскаяния моих книг.

И как чудесно возвратиться к ним, снова погрузиться в своипрекрасные видения и обладать ими, детски простодушными, доверчивыми, чистыми,воскресив в себе юношескую нежность, волнение, безумную жажду любви и обожания,и я затворяюсь в этой пустыне интимнейших стремлений своей души, где никогда небывает эха, но постоянно живут смятение и обыденность давно минувших ночей.

Сотворенные из легенд, все они и поныне живут во мне, но ниодна из них в сумраке ночи не видится мне отчетливо и ясно. Имена не важны...Да и зачем они?

По ним всем и по каждой в отдельности эта застарелая мужскаятоска, превратившаяся в одержимую мечту о новой женщине, которую и разумотвергает, и глаза не воспринимают, и руки отталкивают, а она, несмотря ни начто, все ночи напролет ласково гладит мою голову, и голова моя кружится отмучительного восторга... Просыпаюсь – но ее уже нет со мной. Знаю, что мне ееникогда не найти, найти ее невозможно, разве что на страницах еще не написанноймною книги, на которых и появится эта восхитительная женщина, но ей я никогдане смогу громко сказать:

– Здравствуй, моя любовь!

А днем они уже не рождаются – все заметнее увядают впричудливой игре света. И я, опьяненный мечтой, нахожу любовь лишь на страницахмоих романов, которые уже не принадлежат мне.

В них остается моя жизнь и тоска, мечты о завтрашнем дне инеудачи, друзья и враги, честность и угрызения совести, стремление к звездам игрубая реальность, ранившая как кинжал, меня и женщин, которых я любил».

Антонио Алвес Редол.

«Страницы завещания»

Он будет помнить об этом странном деле всю свою жизнь.Дронго провел немало расследований, но подобное расследование запомнилось емуболее всех остальных. Может, потому, что оно было столь необычным и почтиневозможным. А может, потому, что оно отчасти относилось и к самому Дронго. Онстарался не думать именно об этом деле, но оно неизменно напоминало о себе,вторгаясь в его сны. Иногда ему казалось, что он просто путает происшедшиесобытия со своими снами и все, о чем он помнил, ему всего лишь приснилось. Аиногда он вспоминал в подробностях это загадочное дело и в очередной разудивлялся человеческой природе. И отчасти самому себе.

Все началось еще за несколько месяцев до этих событий вМоскве, когда он прилетел в Цюрих, где договорился встретиться с Джил. Этимвечером они ужинали в «Долдер Гранд отеле», где она заказала для нихдвухместный номер. В этом отеле находился ресторан средиземноморской кухни«Ротонда», который по праву считался одним из самых лучших ресторанов не тольков Швейцарии, но и вообще в Европе.

Дронго не любил сидеть в центре, предпочитая столики в углу,откуда удобно было следить за залом и оставаться незамеченным. Им принеслибутылку красного итальянского вина «Баролло», которое он так любил, когда взале ресторана появились несколько неизвестных мужчин и красивых молодыхженщин. Двое высоких мужчин громко говорили по-русски. Их спутник, доходившийим до плеча, очевидно, не знал русского, так как общался с ними только наанглийском. Незнакомцев посадили за лучший столик у окна, откуда открывалсяудивительный вид на Альпы. Дронго невольно взглянул в их сторону.

Среди новых посетителей выделялся высокий мужчина, чем-тонеуловимо похожий на самого Дронго. Такого же высокого роста, начинающийлысеть, с уже пробивающейся сединой на висках, внимательным взглядомнаблюдательного человека. Широкие плечи, крупные черты лица, тонкие губы,щеточка усов. Незнакомец взглянул в сторону Дронго. И уселся за столик,продолжая разговаривать со своими спутниками. Среди троих женщин которыепоявились вместе с ним в ресторане, была и очень известная молодая итальянскаяактриса, о которой уже неоднократно писали все итальянские газеты, обсуждая еёскандальный разрыв с одним из владельцев автомобильного концерна «Фиат», скоторым, владельцем, она часто появлялась на людях в последние месяцы. Джил,поймав взгляд Дронго, усмехнулась.

– Все считают, что она самая красивая женщина в Италии.Новый секс-символ, после Софии Лорен и Моники Беллучи, – улыбнуласьДжил, – тебе она нравится?

– Очень красивая женщина, – кивнул Дронго, – номне больше нравишься ты.

– Приятная ложь только усугубляет твою вину, –погрозила пальцем Джил, – но она очень неплохо сыграла в последнемголливудском фильме. Возможно, у нее блестящее будущее.

– Ты не знаешь, кто ее спутники? – поинтересовалсяДронго, – кажется, я видел некоторых из них на фотографиях в газетах.

– Конечно, видел, – согласилась Джил, – сидящийслева от нее известный американский режиссер. Если я не ошибаюсь, он недавновзял два «Оскара». Или три, я точно не помню.

– Нет. Его я знаю. А кто сидит рядом?

– Про него тоже писали в газетах. По-моему, это какой-тоизвестный русский мультимиллионер. У него грузинская фамилия.

– Ты могла бы знать разницу между русским и грузином, –заметил Дронго, – когда так говорят другие иностранцы, это их извиняет, ноты обязана знать, что в бывшем Советском Союзе жили люди больше ста народностейи национальностей...

– Поэтому я и говорю. Он грузинский миллионер, которыйприехал из России. Или российский миллионер с грузинской фамилией. Ты ведь саммне объяснял, что среди российских олигархов есть не только русские, но иевреи, грузины, азербайджанцы. А того, кто сидит рядом с ним, я не знаю.

– Зато я знаю, – сказал Дронго, – они громкоговорили на русском и поэтому я его вспомнил. Рядом с этим грузином сидитизвестный российский банкир, который сделал себе состояние в девяностые годы, азатем после дефолта сбежал из страны. В общем интересная компания. Но я обещаюбольше не смотреть в сторону самой красивой актрисы Италии, и будуразговаривать только с тобой.